–  По вашему лицу незаметно, - сказал он, - что мои слова произвели на нас плохое впечатление. Вы имели право подумать, что человек погиб от чего-нибудь, связанного с подготовкой к экспедиции.

–  Я именно так и подумал.

–  И это вас не испугало?

Я пожал плечами:

–  Я хорошо сознаю, что ваша экспедиция не увеселительная прогулка.

–  Наш товарищ, - сказал Камов, - погиб при автомобильной катастрофе. Машина, на которой он ехал, упала с высокого обрыва. Мы потеряли одного участника будущего полёта. Заменить его другим научным работником мы не можем, - осталось слишком мало времени. Для научной работы в условиях космического полёта нужна длительная подготовка.
– И тогда вы решили заменить его журналистом?

–  Нет, не совсем так, - сказал Камов.
– Это моя идея соединить в одном лице журналиста, фотографа и кинооператора. Главная задача была в том, что на корабле должен находиться специалист по астрономической съёмке. Наш погибший товарищ прошёл курс этого дела, и если мы сможем обойтись без него, как астронома, то без фотографа и кинооператора не сможем. Вот почему мы приглашаем вас.

–  Но ведь я не имею понятия об астрономической съёмке.

–  Мы вас научим. Именно поэтому мы и просили дать нам человека, имеющего опыт. Научить вас специальным приёмам астрономической съёмки будет не так уж трудно. А то, что вы опытный журналист, тоже пригодится. По возвращении надо будет рассказать людям о полёте.

–  Я сделаю всё, что в моих силах, - сказал я.
– Но мне хотелось бы знать, куда вы направляетесь?
– Желание вполне законное, - ответил Камов.
– Вообще мы не делаем тайны из наших намерений, но не опубликовали время старта. Дело в том, что, когда мы достигли Луны, некоторые из наших зарубежный «друзей» пришли в ярость, что их опередили.

–  Вы говорите о Хепгуде?

–  Да, о нём. Нам известно, что его звездолёт почти готов, и он, конечно, захочет взять реванш и первым достигнуть одной из планет. Наша экспедиция имеет не спортивные, а чисто научные цели, но всё же мы не хотим уступать и первенство.
– Он улыбнулся.
– Вам я конечно скажу, хотя бы потому, что вы должны знать, на что идёте.

Он замолчал и довольно долго смотрел на меня своими странно спокойными глазами.

–  Медицинские требования, предъявляемые к участникам полёта, отличаются от обычных. Возможно, что вы не будете допущены.

Камов опять замолчал, потом продолжал уже обычным тоном:

–  Но если это случится, то вы, конечно, сохраните тайну. Вы знаете, что мой первый полёт был пробным и в нём участвовал я один. Корабль облетел вокруг Луны и вернулся на Землю. Второй полёт я совершил вместе с астрофизиком Пайчадзе. Мы опустились на поверхность Луны и провели на ней несколько часов. Оба полёта показали, что материальная часть работает безотказно, и тогда было решено осуществить третью экспедицию - достигнуть планеты Марс и по пути осмотреть Венеру. Вас это не пугает?

Нисколько!
– ответил я совершенно искренне.
– Теперь я ещё больше хочу принять участие в полёте, но меня смущает малый объём той работы, которая мне предназначена. Оправдает ли она моё участие?

–  А откуда вы знаете, что объём вашей будущей работы мал?
– спросил Камов.

Я почувствовал, что краснею.

–  Мне кажется…

–  А пусть вам не кажется, - перебил Камов.
– Ваша задача очень ответственна. Изучение тех снимков, которые вы сделаете, очень важно для науки и наши учёные дадут вам обширное задание. В свободное время вы будете помогать мне в управлении кораблём.

Я посмотрел на него с изумлением.
– Не удивляйтесь!
– улыбнулся Камов.
– Это не так страшно. Управление космическим кораблём в полёте не сложно. Другое дело - подъём, спуск или полёт вблизи крупных планет. В этих случаях дело усложняется. Наша «рулевая рубка», если можно так её назвать, оборудована замечательными приборами. Вы с ними освоитесь в первые же дни полёта.
– Сколько времени продлится экспедиция?

–  А как вы думаете?

Я полагаю, что года два или три.

Камов засмеялся.

–  Техника ракетостроения, - сказал он, - развивается быстро. Если полёты к Луне заняли у нас - первый два, а второй один день, то с тех пор мы далеко шагнули вперёд. Вся экспедиция рассчитана на двести двадцать пять дней, то есть на семь с половиной месяцев.

–  Так мало!…

–  За эти семь с половиной месяцев, - продолжал Камов, - мы пролетим расстояние, немного большее чем полмиллиарда километров. Средняя скорость корабля вставит сто две тысячи шестьсот километров и час.

–  Это как в сказке!

Камов покачал головой.

–  Эта скорость не так велика, как вам кажется, - сказал он. Техника идёт по пути достижения скоростей, достаточных для свободного полёта на любую планету, не считаясь ни с какими сроками, а наш корабль вынужден строго придерживаться графика, так как его скорость меньше, чем скорость Земли по её орбите. Догнать Землю мы не смогли бы.

–  Мне кажется, что и сто две тысячи шестьсот километров чудовищно много. Вы в три часа будете около Луны. Через две секунды ваш корабль будет невидим с Земли.