– Да, вы правы! – оживился риелтор. – Работа действительно очень интересная! Иногда бывают такие встречи… помню, как-то я показывал квартиру очень известному артисту – знаете, тому, который играл Пышкина в сериале «Кретин»…

– Что вы говорите! – Людмила изобразила восторг. – Ну и как он?

– Удивительно приятный человек! Никогда бы не подумал, что знаменитый артист…

Олег Владимирович расхрабрился и вроде бы случайно подвинул свой стул ближе к Людмилиному. Людмила улыбнулась ему приветливо и продолжила светскую беседу:

– А вот еще я слышала, что у вас есть такая база данных, по которой можно узнать адрес любого человека по фамилии или номеру телефона…

– Само собой! – Олег Владимирович поставил перед Людмилой чашку. – Нет ничего проще! – Он открыл свой ноутбук, защелкал по клавишам. – Вот, к примеру, берем фамилию Иванова. Людей с такой фамилией в нашем городе тысячи, но если мы сузим круг поиска и поищем женщину с редким именем Амалия Ивановна…

Он набрал в поисковой строке имя и отчество вымышленной женщины и радостно сообщил, что в нашем городе живут аж три Амалии Ивановны Ивановы.

– А по номеру телефона?

– Еще проще! Набираем номер в поисковой строке…

Он не успел закончить свою презентацию, потому что в квартиру позвонили.

Олег Владимирович взглянул на часы и ахнул:

– Это пришли следующие клиенты!

– Ну что ж, идите, встречайте их, – милостиво проговорила Людмила, – обо мне не беспокойтесь, я допью свой кофе и пойду. Позднее я позвоню вам и сообщу о своем решении.

Риелтор вылетел в коридор, а Людмила повернула к себе ноутбук.

Она набрала в поисковой строке номер телефона Юлии Борисовны, и через несколько секунд на экране возник адрес покойной брюнетки.

Она быстро записала его, встала, вышла в коридор.

Олег Владимирович разливался соловьем перед новыми покупателями – парой средних лет с одинаковыми надутыми лицами.

Людмила вполголоса простилась с риелтором и выскользнула из квартиры.

Она сама не знала, для чего выясняла адрес убитой брюнетки. Неужели она всерьез собирается пойти к ней в квартиру?

– Да, – сказала себе Людмила, – я это сделаю. Я должна выяснить, что же случилось с моим мужем.

Опять эта ужасная привычка разговаривать вслух!

Дом Юлии Борисовны стоял в парке неподалеку от «Удельной». Это была красивая кирпичная башня недавней постройки, с большими застекленными лоджиями. На всех открытых балконах красовались ящики с поздними полуувядшими цветами, возле дома на клумбах и цветниках доцветали астры и растрепанные хризантемы. Таджик-дворник лениво поливал клумбу из оранжевого шланга. Людмила подошла к подъезду, достала связку ключей. Дворник покосился на нее, не прерывая своего увлекательного занятия.

«Господи, что я делаю! – подумала Людмила, перебирая ключи. – Как воровка, пробираюсь в чужой дом… что, если меня там застанут? Как я буду оправдываться?»

Дворник перекрыл воду и шагнул в ее сторону. Людмила прекратила колебаться, прикоснулась таблеткой электронного ключа к кружочку замка, открыла дверь и вошла в подъезд. Закрыв дверь, прижалась к ней спиной.

Сердце бешено колотилось.

«Еще не поздно остановиться, – подумала она, сглатывая слюну. – Еще не поздно уйти, вернуться домой и забыть все это как кошмарный сон…»

Замок подъезда щелкнул, дверь начала открываться. Людмила шарахнулась от нее, подошла к лифту, нажала кнопку. В подъезд вошел мужчина средних лет в черном пальто и старомодной фетровой шляпе. Увидев Людмилу, подслеповато заморгал и поздоровался. Вместе они вошли в кабину лифта. Людмила трясущейся рукой нажала кнопку шестого этажа. Она мечтала только об одном – чтобы этот мужчина поднимался на другой этаж…

Ее мечта осуществилась – он вышел на четвертом.

Людмила перевела дыхание.

Лифт донес ее до шестого этажа, двери плавно разошлись. На площадке располагались четыре квартиры.

Она подошла к двери с номером двадцать четыре, на секунду замешкалась.

Что, если в квартире кто-то есть?

Какой-то внутренний голос подсказывал ей, что Юлия Борисовна жила одна, но чем черт не шутит…

Она нажала кнопку звонка, на всякий случай придумывая правдоподобное объяснение своего визита, но в голову, как назло, ничего не приходило. В голове вообще была гулкая пустота.