Шрифт:
– На хуй! На хуй!
«Джим» сбоку сцены что-то говорил ментовскому майору, показывая на тусовку панков. Мент лениво отмахнулся.
Кто-то тронул меня сзади за плечо. Я обернулся. Серега Староградцев. Он был в рваных джинсах, майке «Гражданская оборона», с бутылкой пива в руке. Мы с ним не виделись года два – как я ушел из многотиражки. Мы чокнулись бутылками. Каждый сделал по глотку.
– Как дела? – Серега разглядывал на меня. – Сто лет тебя не видел – ты пропал куда-то, и с концами. Где-нибудь работаешь?
– Нигде.
– А как живешь? За что?
Я повел плечами.
– Да, я слышал, что-то у тебя случилось… Но только краем уха, без нюансов. Кто-то у тебя погиб, да?
– Девушка. Разбилась на машине. В Германии. Заснула за рулем – и вниз с моста.
– Давно?
– Уже почти два года.
– Ну, за упокой ее души.
Мы, не чокаясь, сделали по несколько глотков.
– Слушай, знаешь что? А приходи работать к нам в агентство…
– Кем?
– Копирайтером.
– А кто это?
– Типа, автор текстов… У нас там коллектив сейчас собрался любопытный, все люди интересные, со вкусами… В смысле музыки, кино…
Я поглядел на сцену. Под крики панков «спонсоры» отваливали за кулисы.
– К «Кремастеру» я, кстати, отношусь весьма неплохо. – Серега двинул бутылку в сторону сцены. – И с Женей я знаком, но мы давно уже не виделись… Ты, вроде, с ним учился в универе?
– Да.
– А я, ты знаешь, раньше панк не уважал. Стереотип такой, что это – музыка дебилов и придурков. Все из-за групп таких, как «Сектор газа»… Которые использовали панковскую атрибутику, чтобы прикрыть свой собственный идиотизм… Потом уже, когда Санчес к нам пришел и дал послушать мне альбомы «Обороны»… Вот тогда я понял, что это такое, и что все это – «вышка» в своем стиле. Ну, как Бетховен – в классике, так «Оборона» – в панке…
– А поясни мне, что здесь происходит за херня. Директор комбината ненавидит панков, а комбинат становится вдруг спонсором концерта, в котором и «Кремастер», и еще как минимум две панк – команды…
– Нет, пояснить тебе я это не смогу. Все это не из области рациональных объяснений…
На сцену вышла следующая группа – волосато – кожаные металлисты.
– Ну, если не увидимся еще на фесте, тот вот мои здесь телефоны. – Серега вынул из кармана разноцветную визитку, дал мне.
Я засунул ее в карман джинсов.
Наемный персонал
Место: Родина
Дата: 03/09/2001
Время: 11:47
Музыка: нет/Jello Biafra and Mojo Nixon – Nostalgia for an Age that Never Existed/нет
Кабинет директора агентства – Сереги – был оформлен в стиле пятидесятых: широкий стол с зеленой лампой и старым черным телефонным аппаратом, диван с круглыми валиками, застекленный книжный шкаф. Над столом висел плакат – фотография разрушенного города и надпись: «Любые операции с недвижимостью».
– Это что, вы для кого-то делали? – спросил я.
– Нет, всего лишь шутка одного дизайнера. Смысл, по сути, в ней глубокий, но понять его ни один риэлтор бы не смог. Идея так и осталась идеей, как и большинство крутейших идей. Вообще, реклама – это, по сути, наебка, но, с другой стороны, у человека все же должна быть своя голова на плечах. И он должен думать этой своей головой, прежде чем тупо вестись на рекламу. А если головы у него нет… Ну, таких мне не жалко. А вообще, должен тебе признаться, мы все делаем по принципу двойных стандартов…
– Ты о чем?
– Вот посмотри на мой кабинет. Я здесь ни с кем не встречаюсь, кроме своих. Для встреч у меня есть переговорная – стандартная, в современном стиле – то бишь, безликом, как у всех. А почему? Потому что клиенту – то бишь, рекламодателю – нужен именно безликий, «современный» стиль, а что-то вроде этого его отпугнет, и он как заказчик отвалится…
– Разве заказчику не все равно?
– Нет, не все равно. Вообще, кто у нас заказчики? Смотри, например, директор завода, который делает соки – в лучшем случае, бывший комсомольский начальник, в худшем – бывший бандос. Посмотрит он на мой кабинет и подумает – что это за хуйня, и что это за долбоеб? И зачем мне тогда вообще с ним работать? Это в Москве люди поняли бы, потому что там «ретро» становится модным, и то…
– Ну и пусть себе уходит заказчик. Что, других нет?
– Теоретически, есть. Но ситуация реально меняется. Когда мы еще только начинали – девяносто четвертый, девяносто пятый год – мы могли очень просто отправить любого заказчика на хуй. Если ему что-то не нравилось. И отправляли. Не раз, причем, и не два. Потому что мы были единственное агентство, которое что-то умело делать. Не монополисты, нет – какая здесь, на хер, может быть монополия? Но мы реально работали. А сейчас все по – другому. Сейчас есть еще пара новых серьезных контор – не настолько хороших в творческом смысле, но с контактами в мэрии. А это – заказы, и очень…