Сыновья Варвары Петровны выросли вполне достойными людьми, с прекрасной внешностью, положением в обществе и большим состоянием. Но все эти дарованные судьбой блага не поубавили в них молодого эгоизма: оба не одобряли попыток матери обрести счастье в замужестве. Особенно они возмутились, когда она собралась под венец в третий раз. О.С. Павлищева, сестра Пушкина, писала по этому поводу: «Полье... выходит наконец заму ж за итальянца – не графа, но очень богатого, Бутера... Ее сын так этим удручен, что уехал на Кавказ и поступил в армию». Но и третье замужество Варвары Петровны было недолгим. На портрете она вновь в траурном платье.

Как положено, Варвара Петровна обратилась за разрешением на строительство в консисторию. Любопытная деталь: ее прошение удовлетворили, но поставили условие – между могилой Полье, как иноверца, и возводимым православным храмом должно сохраняться оговоренное расстояние. Не приходится сомневаться, что это было выполнено.

Здание церкви, чрезвычайно трудоемкое, возводили пятнадцать лет. По воспоминаниям, даже холм был засажен растительностью, которая создавала совершенно необыкновенную цветовую гамму, особенно осенью.

В наши дни, конечно, все выглядит намного проще, но нельзя не изумиться самому факту восстановления и содержания в безупречном порядке уникального здания. Церковь и сегодня выполняет свою главную и сокровенную миссию, как всякий русский храм. С каким-то особым чувством читаешь выставленное в витрине у входа пояснение:

«Церковь святых апостолов Петра и Павла – это памятник, который воздвигнут женской Любовью и безграничной Скорбью над могилой самого дорогого, самого близкого человека».

...Склеп Адольфа Полье сохранился, правда, с утратами: была, вероятно, разбита или украдена беломраморная фигура плакальщицы, исчезли двойные двери. Таким образом, гробница оказалась открыта настежь. И никто так и не разгадал загадку, о которой в описаниях шуваловской усадьбы сказано: «Непонятно, что сталось с прахом бедного Адольфа: могила пуста и на удивление чиста...» Сама графиня скончалась в 1870 году в возрасте 74 лет и была похоронена в усыпальнице Шуваловых в Висбадене.

Чем в наш век можно удивить человека? Чем вызвать оторопь и восторг? Но именно тот, кто не испугается безлюдья и мрачного сумрака шуваловского парка, увидит чудо – храм святых Петра и Павла. Он ни на что не похож. Возле него надо постоять в тишине, в одиночестве, не отвлекаясь и не торопясь. И тогда легко почувствовать, что оно рядом – то прошлое, которое мы привычно называем далеким и невозвратным.

Никем не был отмечен тот день, когда Варвара Петровна навсегда покинула Россию, Петербург и шуваловский парк. И уж подавно никто не знает, что именно она увезла с собой отсюда, где все напоминало о ее коротком счастье, о той любви, которая посылается нам в жизни только один раз.

«Мы с тобой никогда не расстанемся...» Но кто принимает всерьез подобные обещания? Кто, наконец, верит одинокому женскому голосу?

Каждую субботу, в послеобеденное время, из своего дома в Петербурге выходил плотный коренастый человек в синем сюртуке и круглой, надвинутой на лоб шляпе. В кармане у него всегда лежало сто рублей – деньги весьма приличные во времена Екатерины II.

Направлялся этот человек отнюдь не в сторону парадной части города, а как раз наоборот – в портовые кварталы с хаотичным переплетением серых, безобразно захламленных улочек, тупичков, закоулков, куда только смельчак рискнул бы сунуться.

Да и что за радость оказаться в этом обиталище грубого трудового народа, разного рода подозрительных личностей, что терлись здесь днем и ночью, скрываясь от стражей порядка. И тем более надо быть уж очень большим любителем острых ощущений, чтобы наведываться к здешним жрицам любви, в их неприглядные внешне, но внутри довольно уютные, даже не без нарядности заведения.

Немалое расстояние толстячок в синем сюртуке одолевал довольно быстро. Среди множества входов в плотно притиснутые друг к другу строения он с уверенностью завсегдатая находил нужную дверь.