Мы с ним здорово намучились. Я сильно похудел за эти дни. Мама каждый раддфогала мой лоб и даже хотела проверить мои легкие. Все же к концу второй недели мы научили кота перебегать двор по свистку. Тут-то мы и решили, что можно показать его Зойке.

Рано утром, еще до начала уроков, мы собрались во дворе. Лешка держал под мышкой4 черного кота, завернутого в газету. Мы ждали, пока выйдет Зойка. Она вышла в новой форме, в новом переднике и с большим бантом. Бант стоял у нее на голове, как винт у вертолета.

— Зойка, ты чего так расфуфырилась? — спросил я.

— Меня, наверно, сегодня будут вызывать к доске.

— Это хорошо, — сказал я и посмотрел на Лешку.

Лешка поставил кота на асфальт. Я свистнул, и кот перебежал Зойке дорогу. Зойка побледнела.

— Что вы делаете? — закричала она. — Идиоты!

— Ты, Зойка, не бойся, — сказал я. — Иди смело. Сама увидишь, что примет не бывает!

Зойка ударила Лешку портфелем по голове и полезла на забор.

— Не будь дурой, — сказал я. — Иди через ворота.

— Идите сами через ворота! — закричала она. — Хочу видеть, как вы пойдете через ворота!

— И пойдем, — сказал Лешка.

' — Еще как пойдем, — сказал я.

— Ну, идите! — закричала Зойка.

— Обязательно пойдем, — сказал я.

— Плевать нам на приметы, — сказал Лешка.

— Мы не дикари, — сказал я.

— Что же вы не идете? — засмеялась Зойка. — Сами боитесь!

Мы думали, что Зойка уйдет в школу, но она сидела на заборе и все время кричала, что мы боимся кота. Пришлось пойти. Мы пошли в школу через ворота, а Зойка другим двором.

Мы шли в школу и совсем не боялись, хотя немножко думали, что с нами может что-нибудь случиться. От такого кота всего можно ожидать.

Первый урок прошел благополучно. Вызвали Зойку, и она получила пятерку. Второй урок тоже прошел хорошо, и только на третьем со мной случилось несчастье. Меня вызвала к доске Клавдия Николаевна. Кто бы мог подумать, что она сегодня меня вызовет. Вчера она вызывала на буквы «А» и "Б», значит, сегодня должна была спрашивать с другого конца — на букву «Э». Так она всегда делала. И вдруг она вызвала на букву «В»,

— Васюков, — сказала она, — иди, милый, к доске.

Я пошел и, понятно, получил двойку. Каждый бы получил ее, потому что Клавдия Николаевна должна была спрашивать с буквы «Э», или «Ю», или «Щ». Все думали, что она спросит сегодня Элашвили Ирку, или Чукреева Ваську, или Щабельник, а она спросила меня. Просто не знаю, что ей в голову ударило.

Я получил двойку и пошел домой,

— Ну как? — спросила Зойка.

— Никак, — ответил я.

— Что я говорила!

Я ничего не ответил и пошел открывать сарай.

Я открыл сарай и выпустил кота. Он вышел во двор и зажмурился от солнца. Он потерся носом о мою штанину и посмотрел мне в глаза: не дам ли я ему колбасы? Я не дал. Тогда он поднял хвост и побежал на улицу. Я не стал его догонять.

Три дня у меня было плохое настроение. Я не знал, как сказать маме, что получил двойку. На чет. вертый день папа сам спросил меня:

— Какие, молодой человек, нас занимают проблемы?

— Они'меня не занимают, — ответил я.

— А почему мы такие кислые?

В это время в комнату вошла мама.

— Хорошее дело, — сказала она. — Он уже начал скрывать от вас свои отметки. Три дня назад он получил двойку.

— Откуда ты это знаешь?

— Мне Клавдия Николаевна сказала. Я просто ума не приложу, как это у него получается. Что у тебя, способностей не хватает?

— Способностей у него вагон, — сказал папа. — Просто он излодырничался.

— Оказывается, все это время он дрессировал кошку.

— Понятно^— сказал папа. — Он хочет стать Борисом Эдером. В нашей семье нам не хватает дрессировщиков львов, змей и диких крокодилов.

— Он дрессировал кошку совсем по другой причине. Мне Зойкина мама рассказывала. Он хотел освободить Зойку от суеверий.

— Великолепно, — сказал папа. — Дрессировщик-общественник. Доброволец, так сказать. Теперь ты видишь, чего ты добился своей дрессировкой?

— Он добился двойки. А Зоя получила пятерку.

— Что и требовалось доказать, — обрадовался папа. — Я же говорил тебе: не вмешивайся в дела, которые тебя не касаются! Я же русским языком говорил!