– Прошу прощения, майор… поверьте, мы ценим то, что вы для нас делаете, но на этом зона вашей компетенции заканчивается… уж не обижайтесь. Только мы с Дарьей Алексеевной имеем право приближаться к грузу. Мне очень жаль, но на этом рубеже мы с вами должны расстаться.

– На этом рубеже легли Байрон и Рэмбо, лягут и другие… – довольно зловеще пробормотал Никита и сделал угрожающий шаг.

– Неужели? – усмехнулся Глеб. – Не хотелось бы вас огорчать, Котов, но боюсь, что я сам решаю, когда и с кем я должен расстаться.

– Вы не имеете права это делать, господин майор, – ахнув, подскочила Даша. – Вам нельзя, у вас приказ, вы что, не понимаете? Зачем вам лишние неприятности? Вы даже не представляете, во что вы хотите ввязаться…

Она забыла про окружающие ужасы, про свое подвешенное состояние, она готова была грудью встать, но только не пускать спецназовцев за эту драную ширму! Это было настолько глупо, наивно, бесперспективно… что дрогнуло сердце тертого спецназовца. В памяти возник немеркнущий образ наставника и товарища Бекшанского Григория Ильича. «Выполнить задание ты обязан, Глеб Андреевич, но выслушай добрый совет – не бери на себя лишнего и не лезь затычкой в каждую бочку. Меня попросили – я предоставил хорошего специалиста. Что за груз, какой он степени вонючести, какие морды там повязаны – лично мне глубоко по барабану, и тебе должно быть так же. Будь осторожен, держи нос по ветру и не вздумай подставить ребят…» И еще одна физиономия – взволнованная, неприятная, обладающая погонами и высокой должностью в штабе Тихоокеанского флота, переехавшем в новое здание на Корабельной набережной. «Майор, не вздумайте заниматься самодеятельностью. Ваша задача – сопровождение и безопасность опекаемых лиц. Если им понадобится ваша помощь – они о ней попросят. Если не понадобится – не лезьте. Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что такое превышение должностных полномочий?»

– Воля ваша, Дарья Алексеевна. – Он соорудил нечто вроде небрежного книксена. – Только не плачьте там и не стоните, договорились? Мы будем ждать, не задерживайтесь.

Они исчезли в полумраке, а Глеб повел бойцов на охрану периметра. В принципе, вероятно, так и надо – ему не нужно больше всех, а чрезмерное любопытство погубит не только кошку, но и целого майора морского спецназа, у которого только стала налаживаться личная жизнь. Офицеры занимали позиции за контейнерами, определяли секторы обстрела.

– Глеб, неужели тебе неинтересно, что в контейнере? – глухо прошептал Платон. – Я вот парень, ей-богу, нелюбопытный, но чувствую, что мне любопытно…

– Да нет, прав Глеб, – лаконично бросил Крамер. – Меньше знаешь – крепче спишь. Лично меня эта штука абсолютно не заводит. А вот крысята, что тут шныряют, это, мужики, гораздо серьезнее и опаснее…

– Держу пари, что крысята, привидения и эта штука за занавеской – одного поля ягоды, – выразил не самое успокаивающее мнение Никита. – Хотелось бы ошибиться, мужики, но как бы эти двое не вскрыли там ящик Пандоры.

– А что такое Пандора? – не понял Вадим. – Это вроде планета из «Аватара», нет?

«Эти двое» уже возвращались! Чуткое ухо уловило шаги – и уловило даже настроение, с которым они возвращались! Они возникали в пятнах света – смертельно бледные, растерянные, с бегающими и прыгающими глазами, как-то нервно подергивались и даже не щурились от яркого света. «Груз пропал, – сообразил Глеб. – Или получил несовместимые с «жизнью» повреждения». Котов непроизвольно сглатывал, яростно расчесывал ногтями лоб – на нем уже появлялись розовые борозды. Даша была погружена в задумчивость. Возможно, они и не сильно испугались того, что увидели, но то, что растерялись и окончательно выехали из колеи – наверняка.

– Все в порядке? – ехидно осведомился Глеб и прикусил язык. Он в общем-то догадывался, что неприятности этой парочки автоматически копируются в список неприятностей его группы. Они смотрели на него как на пустое место и не могли понять, о чем он тут говорит. И снова завертелись в голове параграфы и пункты инструкций, вылупился нервный капитан второго ранга из штаба флота, предупреждающий об ответственности за превышение полномочий… Злость раскаленным железом продрала череп. Значит, служить, защищать и умирать за Родину – всегда пожалуйста, а посмотреть краем глазика – ни-ни? Работайте, бойцы, а знать о том, что вы делаете, – даже не смейте! Ничего, это его любимый предмет – «Как еще больше осложнить свою жизнь». Исполненный праведного негодования, он решительно отстранил с дороги поникшего Котова и зашагал к контейнеру.

– Постойте, вам нельзя… – завел заезженную песнь Котов.

– Да оставьте вы его в покое, пусть делают что хотят… – пробормотала в спину Даша. – Этот парень не успокоится, пока себе лоб не расшибет…

Как это верно, черт возьми, подмечено! Он повернул к торцу контейнера, машинально отмечая, что товарищи, заинтригованные поворотом событий, целенаправленно топают за ним. Распахнутые створы, опущенные запирающие штанги… Он вскинул фонарь, выставляя его поворотом головки на рассеянный свет, осветил утробу контейнера.

Ну что ж, возможно, он не все в жизни перевидал, чтобы потерять способность удивляться…

В принципе, там не было ничего ужасного, ввергающего в трепет или заставляющего вцепиться в автомат. Ни навороченной суперпушки, ни кучи человеческих черепов. Напротив, все было мило, уютно, по-домашнему. Мягкое ковровое покрытие на полу контейнера, небольшая тахта, приземистое кресло на ножках, шкафчик с книгами и кипами бумаг, биотуалет, неплохой ноутбук с закрытой крышкой и лежащими сверху наушниками…