Эти соображения и заставили Илью принять дополнительные меры безопасности. В самом Оглыеве Дементьев был уверен, если к старику придут – отбрешется, скажет, мол, сдал комнату случайному человеку, а для чего, почему – не знаю. Потом, конечно, потребует вернуть должок, но это потом, в будущем, до которого еще дожить надо. А если взять тачку рядом с домом, то можно влипнуть: таксистов безы сразу проверят. Вот и решил Дементьев отправиться к Корнелиусу на метро. Пешком добрался до станции, спустился под землю, без происшествий доехал до Таганки…

А едва вышел из вестибюля, как получил по физиономии: на площади буянили обкурившиеся черенки.

В одно мгновение улица превратилась в ад. Свамперы увидели баррикаду, поняли, что не пройти, остановились, не зная, что делать, – ведь по Донскому уже маршировали аравийцы, замешкались… И попали под перекрестный огонь. Из-за полуоткрытых ставен, из-за углов, из-за баррикады – отовсюду изрыгающие свинец стволы. Несколько байкеров упали, несколько успели вырваться на Донской, откололись от вагона, но большинство бросились под защиту мобилей и мусорных баков, прижались к стенам, упали на асфальт, укрываясь за мотоциклами. Пэт с Матильдой, Лакри с Ларой, Кимура, Дрон и еще с пяток мотоциклистов сумели забиться в узенький проход между домами. Вот там-то Пэт и увидела, как Рус потянулся за оружием.

– Дай мне пушку! Я умею с ней обращаться!

– Заткнись! – Это Лара. Обожгла взглядом, прижалась к другу.

Лакри же помолчал, затем кивнул и раскрыл седельную сумку, в которую перед гонкой положил пистолет Карбида.

– Не надо, – неожиданно заявила Матильда.

– Почему?

– Начнем стрелять – не отобьемся.

– От кого?

– От кого угодно! Их всех больше! Безов, местных, аравийцев… Вы со всеми воевать будете?

– Не воевать, – бросила Пэт. – Не воевать! Защищаться!

– Ввяжемся в бой – ляжем, – буркнул Кимура. – Нас мало.

– Белобрысая права, – согласился Рус.

– Меня зовут Матильда, – обиделась девушка.

Но Рус, похоже, не расслышал. К седельной сумке он больше не тянулся, задумчиво посмотрел по сторонам:

– Уходить надо, а не драться.

– Как уходить? – зло спросил Дрон. – Не видишь, что делается?

С Донского донеслись вопли и стрельба: аравийцы приближались.

– Машины надо бросать, – выдавил Рус. – Без машин дворами уйдем…

Свамперы побледнели. Перспектива потерять мотоциклы страшила их куда больше, чем риск оказаться под пулями.

– Рус, ты серьезно?

– Шутит он! – выкрикнула Пэт. – Шутит.

Лакри посмотрел на девушку:

– Что ты задумала?

– На Донской возвращаться нельзя – значит, поедем по этой улице.

Дрон громко выругался: он надеялся, что девке пришла в голову стоящая мысль, а услышал…

– Через баррикаду? – тихо спросил Рус.

– По второму уровню, – уверенно ответила Пэт. – Этого от нас не ждут.

Свамперы притихли, подняли головы, посмотрели на нависающие над головами металлические тротуары. Только они, только пешеходные дорожки…

– Не пройдем, – протянул кто-то.

– Я попробую, – отрезала девушка. – Вы – как хотите. Матильда!

Мата вздрогнула, но послушно уселась за спиной подруги. На улице вновь раздались выстрелы. Очереди. Грохот разрывающихся гранат. Судя по всему, к баррикаде вышел передовой отряд аравийцев.

– Как мы поднимемся наверх?

– Пандус видишь?

– А ворота перед ним видишь?

– Снесем!

– Она ведь отмороженная, – развел руками Дрон. – Точно отмороженная.

Рус покачал головой и вдруг улыбнулся:

– Да!

– Почему они не высовываются? – возбужденно прокричала Лика. – Почему не идут в атаку?

Секунд пять Митроха не мог понять, что имеет в виду женщина, а когда сообразил, зашелся в гомерическом хохоте.

– Ой, не могу! «Почему не идут?» Ой, умора!

– Чего я такого сказала?

– А ты сама подумай, метелка, почему они не идут. Ты бы пошла?

Лика опомнилась.

Под правой рукой пышет жаром «молоток» – крупнокалиберный пулемет, выпущенный на заводах «Науком». Машинка надежная, а самое главное – чудовищно убойная. Станковый аналог знаменитого штурмового «ревуна». Слева и справа еще по такому же стволу, торчат из наспех построенной баррикады, ищут цели. А впереди улица, открытая, уходящая к Донскому, и все до ужаса похоже на виртуальный тир. Вот только трупы, которые валяются на асфальте, самые что ни на есть настоящие, безжалостно разорванные одиннадцатимиллиметровыми снарядами тела. Несколько человек из передовой группы аравийцев, пытавшейся прорваться на мотоциклах, и больше трех десятков из толпы, что хлынула минуты две назад. Хлынула, да захлебнулась в бешеном огне.