– Они переселяются оттуда? Ищут жизненного пространства?

– Это человеческие термины. Они просто контактируют. К счастью, мы успели предотвратить их широкое проникновение в нашу галактику. Нам повезло, что мы живем «на окраине» и перехватили первые же корабли фангов.

– А не проще ли слетать в их галактику сейчас? И уничтожить, пока фанги не стали развитой цивилизацией?

Маэстро улыбнулся.

– Сергей! Они стали развитой цивилизацией! Это в основном потоке истории. Это уже случилось. Не забывайте – мы с вами сейчас в прошлом.

– Не забываю, Маэстро. Кстати, об этом нам и придется поговорить. Насколько я понимаю, мой след в истории Земли отсутствует?

– Да. Вы не вернулись на Землю… разве что инкогнито. А это идея! В другом государстве, под чужим именем, неприметно…

Я захохотал.

– Маэстро! Вам так не терпится сплавить меня подальше? Избавиться от конкурента по управлению Храмами? Неприметная жизнь не по мне.

Похоже, Стас обиделся.

– Я лишь предложил вариант… Вдруг вы хотите вернуться на родину? Вашего следа в истории нет. Вы исчезли навсегда. Видимо, остались жить в галактике. На Таре или другой планете…

– В прошлом…

– В прошлом.

Маэстро насторожился.

– Сейчас я объясню, что собираюсь сделать, – вежливо сообщил я. – Храм выделит мне малый боевой корабль типа «Корсар». Я погружусь в него с женой и друзьями. И улечу в будущее. То есть – в ваше настоящее. В тысяча сто тридцать третий год.

– Это безумие! – Маэстро вскочил. – Только там вас не хватало!

– Да? А Храмы считают, что я могу принести пользу для Земли в будущем. Они согласны осуществить временной переход.

– Храмы преувеличивают вашу роль в подавлении сектантов…

– Тебя бы туда, под бок кварковой бомбе! Привидение! У тебя умирали друзья?

– Да, – очень спокойно сказал Маэстро. – А у вас никто не погиб. Разве что Клэн… Даниил ведь жив-здоров.

– Это уже не тот Данька, что был в моем экипаже! Тот – погиб. Потому что должен был забыть свои приключения. Хватит с меня жизни в прошлом. Мы уходим в настоящее.

Секунду мне казалось, что Маэстро бросится на меня. Или предложит новый ментальный поединок. Но он неожиданно успокоился.

– Я не буду спорить, принц. Берите «Корсар». Но учтите, вам не удастся проявить свои таланты раньше тридцать третьего года. Вас не было в истории! Корабль вынесет вас к моменту Единения, к 11 апреля две тысячи сто тридцать третьего года. На следующий день после того, как темпоральная экспедиция проекта "Х" ушла в прошлое.

– Ну и что?

– Вы попадете к моменту колоссального галактического «стресса». Планеты узнают о Земле – родине Сеятелей. И о фангах, угрожающих всем людям. Вы окажетесь в мире накануне войны.

Я пожал плечами. Спросил:

– А нынешнее положение в галактике вы считаете миром?

Маэстро вяло улыбнулся.

– Сергей… Вы не знаете фангов. Вы и представить себе не можете, на что похожа война с ними.

У меня вдруг отпало желание спорить.

– Ничего, Маэстро. Я не очень боюсь этой войны. К тому же, мне хочется взглянуть на фангов.

Лицо Маэстро искривилось. Словно я признался в копрофагии…

– Взгляните, принц… Но ведь истинная причина другая? Вы хотите уйти от заданности своих поступков. От детерминизма.

– Да.

– Сергей, это будет ложным уходом… Старая философская проблема о свободе воли решена. Мы несвободны. Нас несет основным потоком истории – и все, что нам дано, это барахтаться более или менее энергично. Даже в настоящем, которое для вас является будущим, вы обречены делать то, что потребует от вас ход истории. Свободы воли нет.

– Свобода воли, Маэстро, это отсутствие человека, знающего твои поступки наперед. Вот и все.

Я встал – словно из этого помещения можно было уйти обычным путем. Поинтересовался:

– Мне нужно отдать Храму приказ о вашей «раскапсуляции»?

– Не обязательно. Когда вы улетите, я вновь стану для Храмов Создателем и единственным высшим контролером. Посижу здесь немного… и отключусь. Усну. До следующей плановой проверки или очередной нештатной ситуации.

– А скоро плановая проверка?

– Через десять лет. Когда позади тысячелетия, полторы сотни лет с пятнадцатью пробуждениями уже не гнетут так, как вначале.

Мы смотрели друг на друга, словно осознав, что это последняя наша встреча – в уютном иллюзорном мирке Храма.