Пятьсот шестьдесят семь – двадцать восемь… Надпись была выполнена римскими и арабскими цифрами из довольно-таки небрежно вырезанных латунных полосок. Цифры еще более небрежно приколочены к неоструганной дощечке. Либо Нурлан Кислицын любит эпатировать окружающих… либо подобная небрежность сейчас в моде. Я пожал плечами и шагнул на дорожку, посыпанную крупным щебнем.

На кого может быть похож человек, носящий казахское имя и русскую фамилию? Исходя из опыта двухвековой давности, я предположил, что на татарина.

Нурлан Кислицын оказался негром. Не чистокровным, разумеется – при желании в его лице можно было найти черты и европейской, и азиатской расы. Я с некоторым удивлением вспомнил, что и виденные мной на улице люди носили следы «великого смешения народов». Если такое по всей Земле, то Адольфу и его последователям работы не осталось. Что ж, приятно думать, что с национальной проблемой люди покончили… Заимев, впрочем, деление на землян, колонистов и хроноколонистов.

Предводитель алма-атинских роддеров возился в цветнике перед домом. Занятие для бывшего бродяги более чем мирное и патриархальное. Цветы, даже на мой неискушенный глаз, были замечательные. Похожие на астры, но совершенно невообразимых расцветок – от бледно-голубых до черных.

Я подошел к цветнику, торопливо решая, кем лучше представиться. Бывшим роддером? Молодым последователем? Начитавшимся «Книги Гор» бездельником?

Нурлан оторвался от своих цветов, положил на землю аппаратик, больше всего напоминающий фен, и внимательно оглядел меня. Я криво улыбнулся. Кислицыну можно было дать лет пятьдесят, и ротозеем он не выглядел. Если каждый роддер – психолог, как уверял меня Дед, то врать не стоит.

– Ветра в лицо, – негромко сказал Нурлан.

– Пока есть солнце и воздух, всегда будет ветер, – по внезапному наитию ответил я. Это походило на пароль из дешевого детектива – но я привык полагаться на интуицию.

– Заходи, – вежливо сказал Нурлан. – Надолго?

– На пару дней. – Все оказалось просто, Вик был прав: никаких доказательств от меня не требовалось.

Дом Кислицына был самым обыкновенным кирпичным двухэтажным домом – или же казался таким. Внутри неожиданностей тоже не обнаружилось, разве что мебель оказалась массивной, громоздкой, «под старину» – настоящую старину, а не мой двадцатый век. Редкие приметы двадцать второго века – приборы непонятного назначения, плоские видеоэкраны, маленькие компьютерные терминалы в каждой комнате – совершенно терялись среди дерева и камня.

Мне это понравилось. Так же как и комната для гостей, куда отвел меня Нурлан. Широкое окно выходило в яблоневый сад, сквозь который виднелся соседский дом, окутанный туманным маревом камуфляжа. Из мебели был только необходимый минимум – шкаф, кровать, стол и кресло. Над столом висел плоский как фанерка видеоэкран, включенный в режиме календаря. Наконец-то я узнал дату – десятое сентября.

Встроенный в письменный стол информационный терминал оказался достаточно прост в обращении. Вскоре я вывел на экран карты города: современную и двухсотлетней давности. На месте парка, где я когда-то «спасал» принцессу, находились детская клиника, церковь Единых во Христе и десятка два коттеджей. В очередной раз обругав себя за глупость, я попытался встать на место Терри. Скорее всего она будет ждать меня в церкви. Но с нее станется зайти в гости в один из домов или нанести царственный визит в детскую больницу.

Карту вдруг слизнуло с экрана, и я увидел своего хозяина.

– К тебе посетитель, роддер, – сообщил он. – Открой дверь комнаты.

Лицо Нурлана исчезло, а я повернулся к двери. Быстро же меня выследили… Что ж, дверь я открою.

Место я выбрал наиболее удобное – у окна, так, чтобы контролировать и дверь, и сад вокруг дома. В случае необходимости я мог легко перемахнуть через подоконник. Жаль только, что зарядов в пистолете хватит на короткую стычку, а никак не на серьезный бой.

Разблокированная дверь начала открываться, и я вскинул пистолет. Если это люди – буду стрелять по ногам. Если андроиды, то располосую…

В дверях стояла Терри.

Секунду я смотрел на нее сквозь узкую прорезь прицела. Потом опустил оружие и услышал:

– Сергей, это я.

Мы не виделись всего лишь неделю – но она изменилась. Исчезла бледная сухость кожи, Терри слегка загорела. Вместо короткой стрижки, которую я делал ей с грехом пополам, возникла изысканная прическа – каждый локон лежал отдельно и чуть-чуть отличался по цвету. Ну и никаких комбинезонов, разумеется. Шорты из бледно-розовой ткани, довольно легкомысленный купальник и блестящая как фольга материя, обмотанная вокруг левой руки.

– Сережка, это правда я, – с жалобной ноткой повторила Терри.

Попыталась улыбнуться.

– Как ты меня нашла?

– Попросила справочный центр сообщать мне о всех прибывающих в город мужчинах твоего возраста и внешности. Особенно о не имеющих Знака. Сережка!

– Что за лента у тебя на плече? – я просто тянул время. Я не знал, как поступить.

– Украшение… Сергей!

Я кинул пистолет на пол. Мне все равно не хватило бы сил в нее выстрелить – будь она даже биороботом, фантомом, телепатически управляемой марионеткой. Я подошел – молча, уже не стараясь контролировать движения и мимику.