— Выпей. Это стимулятор памяти и психомоторной реакции. Именно он помог тебе освоиться с мечом.

Я проглотил одну таблетку. Остальные опустил в карман комбинезона. Эрнадо проводил их тревожным взглядом и предупредил:

— Вечером не пей, а то не уснешь. Завтра выпьешь пару перед акцией.

— Сегодня, Эрнадо, сегодня, — мягко поправил я. — Во дворец я отправлюсь сегодня вечером.

Эрнадо остолбенел. Потом успокаивающе, как ребенку, сказал:

— В этом нет необходимости, Серж. В запасе у нас больше суток. Время на подготовку надо использовать полностью.

— Я уверен, что так же считает и Шоррэй. Завтра ни одна живая душа не сумеет приблизиться к дворцу. Сегодня шанс еще есть.

Не знаю, почему Эрнадо не стал спорить. Возможно, принял довод, но скорее всего сыграло роль мое положение Лорда.

— Это твой бой и твой выбор, — просто сказал он. — Решай сам.

Сидя на корточках я пил горячий бульон. Эрнадо, устроившись напротив, буравил меня напряженным взглядом.

— Начать объяснение? — не выдержал он наконец. — Таблетка уже действует, ты запомнишь все, до последнего слова.

Я кивнул. Но прежде чем мой инструктор вымолвил хоть слово, спросил:

— Ты уверен, что мы собрали все возможное оружие? Шансов так мало, что не хочется уменьшать их из-за случайности. У меня был друг, которому стоил жизни забытый в казарме перочинный нож.

Возможно, я выбрал правильный тон. Или у Эрнадо тоже был друг, которому стоил жизни забытый в казарме ножик… Во всяком случае, он колебался лишь секунду.

— Подождите минуту, Лорд, — произнес он и поднялся с места.

Допивая бульон, я смотрел, как Эрнадо растаскивал ящики над люком в полу. Потом нырнул в темное отверстие… Через минуту из люка показался кубический серый ящик.

— Помогите мне, Лорд, — сдавленно произнес он.

Вдвоем мы подняли ящик из люка, поставили на бетонный пол. Низко склонившись над серым кубом, Эрнадо принялся колдовать с десятками кнопок, едва-едва выдающихся из крышки. Иногда его действия сопровождались коротким, мелодичным звуком. Тогда Эрнадо удовлетворенно кивал и начинал набирать очередную комбинацию.

Наконец, нажатие какой-то кнопки заставило ящик сыграть минорную музыкальную фразу. На крышке ящика высветился розовый прямоугольник.

— Вступительные аккорды к «Песне победителей», — довольным голосом объяснил Эрнадо. — В моей обработке.

— А я-то думал, что это «Плач по погибшим героям», — пробормотал я, заинтригованный происходящим.

Эрнадо на мою иронию не среагировал. Он приложил правую ладонь к светящемуся прямоугольнику и замер.

Ничего не происходило.

— Проклятый порез, — с заметным облегчением произнес Эрнадо. — Похоже, сейф не откроется. Компьютер не узнает мою ладонь…

Эрнадо не договорил. Крышка сейфа дрогнула и стала подниматься.

— Мне кажется, ты огорчен совершенством своего сейфа, — с наигранным простодушием заметил я.

Эрнадо кивнул.

— Да, Лорд, огорчен. Потому что здесь вовсе не перочинные ножики.

— А что же?

— Оружие Сеятелей.

Я заглянул в ящик.

Изнутри сейф оказался куда меньше, чем снаружи. Похоже, стенки его способны были выдержать немалое усилие. Несмотря на это, места для множества странных предметов в сейфе хватало. Оружие Сеятелей не отличалось громоздкостью.

На мягкой серой обивке, выстилающей сейф изнутри, лежали прижатые тонкими прозрачными ремешками вещи, больше всего похожие на изделия скульптора-абстракциониста. Разноцветные кристаллы в спиралях из синего металла и наполовину прозрачные шары, наполненные мерцающей оранжевой жижей. Изогнутые трубки, любой конец которых одинаково походил как на ствол, так и на приклад, и собранные в пакет тонкие матово-белые пластинки, напоминающие веер. Пирамидки, кубики и цилиндры всех цветов и размеров…

— Это оружие? — удивленно спросил я.

— Да. Все эти предметы найдены в арсенале полуразрушенного патрульного катера Сеятелей, который миллионы лет дрейфовал в пространстве. Не спрашивай, как они попали ко мне. Я не хочу врать, и не могу сказать правду.

— Но почему ты ничего о них не сказал раньше?

— Потому что я не знаю, как действует это оружие. Почти не знаю.

Эрнадо извлек из сейфа несколько предметов.

— Это то, что мне хоть немного знакомо.

На полу перед ним лежал белый веер, рубиново-красный цилиндрик и небольшой куб, разукрашенный затейливой рельефной вязью.