Я задумчиво посмотрел на сержанта. Я тоже был виноват перед ним — вот только он этого не знал. Ужасно удобная ситуация, когда вина превращается в обиду…

— Быть может, я попрошу от тебя чего-то очень похожего, Эрнадо. Пусть даже окажусь в свою очередь неправым.

Сержант с любопытством посмотрел на меня. Ответил, тщательно подбирая слова:

— Это будет справедливо, Принц. Я в долгу перед вами, а моя планета в безопасности.

Я кивнул. И произнес неожиданно для самого себя:

— Кажется, мы договорились быть на «ты», Эрнадо?

— Тогда мне придется не называть вас Принцем или Лордом. С этими словами фамильярность у меня не получится.

— Я не совсем Лорд, и совсем не Принц, Эрнадо. Я Серж, с планеты, которой нет.

Эрнадо ответил, словно переступая невидимый порог:

— Ты прав, Серж. Это, по крайней мере, честно… Ситуацию тебе объяснила принцесса?

— Нет. Она никак не решится на крупный семейный разговор.

— А кто же?

— Шоррэй. В доверительной, но, увы, короткой, беседе.

Доканчивать завтрак Эрнадо пришлось в одиночестве. Меня охватило то странное состояние, в котором процесс размеренного поглощения пищи или просто пребывание на одном месте кажется преступлением. Я отправился к принцессе.

С каждой минутой дворец все больше казался похожим на лабиринт. Целеуказателя у меня не было, а спросить кого-нибудь из немногочисленных слуг мешало самолюбие. Принц, заблудившийся во дворце, пусть даже и чужом, — отличная тема для анекдотов.

Я бродил по огромным залам — камень и дерево, ни малейших следов техники, во много раз опередившей земную. Наверное, потому ее и не было видно, что она походила на земную, как умещающийся в дипломате компьютер на первые ламповые ЭВМ… Я проходил по галереям, абсолютно прозрачным изнутри, но выглядевшим как каменные снаружи. Я шел по коридорам, где дыхание древности было настолько достоверным, что становилось фальшивым.

Этот мир тоже играл свою роль, как Шоррэй — роль сверхчеловека. Он был монархией, потому что это устраивало каждого подданного. Лучше быть императорским солдатом или младшим дворцовым слугой, чем военнообязанным насквозь демократичного режима или уборщиком в здании парламента. Легче жить по туманным обычаям и ритуалам столетней давности, трактуя их как только угодно, чем устанавливать и выполнять справедливые законы, устаревающие на следующий день после подписания.

А уж если существует монархия — то необходим очень древний и таинственный дворец. Не беда, что в его стенах больше металла и микросхем, чем камня. Главное — фасад. Главное — не выйти из роли.

С детства ненавижу написанные на бумаге экспромты и хорошо отрепетированные любительские спектакли.

Я остановился посредине очередного зала, напоминающего выставку батальной живописи. Картин здесь было не меньше сотни, а в сюжетах мирно соседствовали взмыленные лошади и падающие на скалы звездолеты. Наверное, художник нашел бы здесь немало интересного.

К сожалению, я абсолютно не умею рисовать.

— Кратчайший маршрут к помещению, где сейчас находится принцесса, — сказал я.

В этих дворцах легко заблудиться, прожив в них всю жизнь. А императору тоже не к лицу звать на помощь слуг.

На белых мраморных плитках, которыми был выложен пол, появилась тонкая, светящаяся красным линия. Я удовлетворенно кивнул.

Ритуал есть ритуал, против него не пойдешь. Если уж положено ввести голос принца в информационный центр дворца, то это будет сделано. А вот сообщать временному принцу об этом не обязательно.

Я пошел по светящейся линии, гаснущей под моими ногами.

У дверей стоял охранник. Не то из тех, кто скрывался в горах от превосходящих сил противника, не то из спешно завербованных на союзных планетах. В «электризованном» плаще, красиво облегающем фигуру, с плоскостным мечом и пистолетом на поясе. Если его и удивило мое появление, то он ничем это не показал. Лишь произнес подчеркнуто вежливым голосом:

— Принцесса просила не беспокоить ее.

— Меня эта просьба не касается, — ответил я, отстраняя охранника в сторону. Слава Богу, это было воспринято как должное.

Все-таки, я — «немного Принц».

Комната оказалась совсем небольшой и напрочь лишенной украшений. Наверное, потому что предназначалась для работы, а не для создания королевского антуража. Широкий письменный стол перед открытым настежь окном, заваленный россыпью бумаг и снабженный чем-то вроде портативного принтера, из прорези которого выползал очередной листок. Кожаное кресло, судя по размерам, предназначенное для принцессы. Больше ни одного кресла или стула не было. Посетители здесь не предполагались…