Вырвав один цветок с корнем, Елена зачерпнула в чашу воды и, вернувшись к отцу, описала ему этот замечательный цветок.

– Это лотос!
– сказал старый моряк, ощупывая длинный стебель вместе с корнем.
– Я видел этот цветок в Китае, где корнями этого замечательного растения, содержащими в себе очень много муки, кормятся сотни тысяч людей. Кроме того, надо сказать тебе, друг мой, что это растение имеет также и культурно-историческое значение. В древние века его воспевали не только поэты. Художники изображали его на памятниках как символ плодородия. В Египте, на колоннах развалин Карнака, и теперь ещё можно встретить изображение этого цветка. Помнишь, Елена, ты мне дома читала Гомера?

Я теперь вспомнил то место, где он говорил о лотосе как кормильце народа: "Кто только отведывал растение лотос"... Цветок этот известен с незапамятных времён не только в Египте, Индии и Китае; от цветёт во всём своём великолепии даже и в устье Волги. Однако нигде его не чтут так высоко, как в Китае и Индии. Там он пользуется не только любовью народа, но считается любимцем бога Будды, храмы которого всегда украшаются этими цветами, символизирующими собою всё прекрасное и непорочное. Народ верит, что души усопших собираются в известный день среди лотосов, и готовит им торжественную встречу: к стеблям и листьям этого растения прикрепляют множество маленьких свечей и расставляют вокруг него пищу и питьё. Поздно ночью бог Будда является туда, садится на лотосовых лист и начинает судить усопшие души, награждая или наказывая их по заслуге.

С любопытством выслушав интересный рассказ отца, в нескольких словах обрисовавшего верование целого народа, Елена отправилась набрать для завтрака плодов и устриц.

На берегу она невольно остановилась перед несколькими роскошными пальмами, широкая листва которых парила в недосягаемой вышине, пропуская через себя только отдельные лучи знойного солнца. Среди тёмной зелени их красовались спелые заманчивые плоды.

Елена задумалась. Добраться до вершины высоких пальм без лестницы было невозможно. После недолгого раздумья она побежала к бамбуковому лесу и хотела было вырвать несколько жердей, но бамбук не ломался, а только гнулся. Она сходила в беседку за топором и с его помощью вырубила две блинные жерди. Срубив с них ветви, она вырубила ещё несколько тонких жердей, наколола из них около тридцати перекладин и затем крепко перевязала их тонкими лианами, вполне заменившими ей верёвки.

Она так усердно занялась своей лестницей, что не заметила, как наступил полдень. Пот градом катился с её загорелого лица. После нескольких тщетных попыток ей удалось наконец крепко связать перекладины - и лестница была готова. Оставалось только приставить её к пальме и достать плоды. Но после многих напрасных усилий Елена должна была отказаться от этой мысли. Несмотря на то, что лестница была сравнительно не тяжела, она никак не могла приподнять её и приставить к дереву.

Разочарованная, отправилась она к отмели, нашла несколько устриц и вернулась к отцу, которого уже начало тревожить долгое отсутствие дочери.

– Не печалься, друг мой, - утешал он Елену, выслушав рассказ о неудачной попытке добраться до кокосовых орехов, - я помогу тебе приставить лестницу. Напрасно ты понадеялась на свои силы. Пойдём туда вместе.

Глава XV

Когда они часа три спустя подошли к тому месту, где Елена оставила лестницу, старый моряк сначала убедился, крепко ли перевязаны перекладины, а затем стал помогать дочери подставить лестницу к пальме. Только теперь она поняла, что напрасно пыталась одна справиться с этой длинной лестницей, так как даже им вдвоём только с большим трудом удалось приставить её к дереву.

Елена взяла топор и стала осторожно подниматься. Лестница гнулась и сильно качалась под ней. Но вот она, наконец, добралась до верхушки, с торжеством обхватила её и оглянулась кругом.

Под ней, как на ладони, сверкало маленькое озеро, виднелась знакомая роща с пещерами и беседками, а в отдалении раскинулся непроходимый девственный лес с тёмной густой листвой.

С правой стороны вся пальмовая роща мерно волновалась, подобно морю. В особенности прекрасен был вид одиноких пальм, высившихся на крутых скалах.

С моря прохладный ветерок, и, как бы перешёптываясь между собой, тихо кивали вершины могучих, стройных пальм, спокойно созерцавших с недосягаемой вышины необозримые воды океана.

Елена недоумевала, как могло до сих пор такое одинокое дерево противостоять бурям и как ураганы давно не вырвали его с корнем и не сбросили в морскую глубину.

– Елена, что ты там делаешь?
– окликнул её отец, встревоженный продолжительным молчанием дочери.

– Ничего, папа, я засмотрелась! Какой отсюда чудесный вид!
– отозвалась девушка, очнувшись от своих дум.

Она подняла топор и едва успела коснуться гибкой ветви, как висевшие на ней зрелые плоды с шумом и свистом полетели вниз и, ударившись о землю, далеко откатились от дерева.

В первую минуту старик не на шутку испугался, когда эта тяжёлая масса с шумом упала близ него, но, услышав наверху голос дочери, тотчас успокоился.

Срубив вторую ветвь с плодами, Елена снова залюбовалась прекрасным видом. Затем она спустилась и с помощью отца перенесла орехи в пещеру.

Чтобы предохранить их от порчи, она, по совету отца, решила устроить погреб. В нескольких шагах от их пещеры находилась другая, маленькая пещера, заваленная землёй, песком и камнями и по своему положению весьма удобная для этой цели.