— Да ничего особенного, — шутит Фрэнк. — Он просто-напросто побывал здесь. Вам, должно быть, хорошо известно, что так называемая Первая флотилия в составе двух военных кораблей и девяти транспортных судов под командованием капитана Артура Филлипа вышла из Англии тринадцатого мая тысяча семьсот восемьдесят седьмого года с целью колонизации Нового Южного Уэльса в путь, который проложил еще капитан Джеймс Кук на своем «Индевре» в тысяча семьсот семидесятом году. Свое нынешнее название — Австралия — материк получил много лет спустя. Так вот, когда двадцать шестого января тысяча семьсот восемьдесят восьмого года гремели якорь-цепи в клюзах кораблей Первой флотилии при постановке на якорь в укромной бухте Сидней-Кав, находящейся в заливе Норт-Джексон, в этот же самый день в Ботани-Бей вошли и стали на якорь два французских военных корабля под командованием Лаперуза, не подозревавшего, что английские корабли ушли отсюда за несколько часов до его прибытия. Здесь он оставался довольно долго — около полутора месяцев. В течение этого времени французы навели порядок на своих судах, изрядно потрепанных в океанских просторах в период длительного перехода к неизвестным еще тогда землям, собрали две лодки, необходимые для нужд экспедиции, из отдельных деталей, которыми они запаслись еще в Европе.

Пока команды производили эти работы, — продолжает Фрэнк свой рассказ, — французские ученые, находившиеся на борту кораблей, высадились на берег и изучали флору и фауну прибрежной полосы. Интересно, что, исследуя эти места, французы встретились-таки с капитаном Филлипом и членами его экипажей, после чего они обменялись визитами и некоторыми полученными научными данными, которые имели большое значение для обеих сторон.

В то же самое время в известной теперь всему миру бухте Сидней-Кав происходили важные события: седьмого февраля тысяча семьсот восемьдесят восьмого года был оглашен королевский указ об открытии колонии Новый Южный Уэльс, протянувшейся от полуострова Кейп-Йорк на севере до мыса Юго-Восточный на юге. На запад граница повой колонии простиралась до сто тридцать пятого градуса восточной долготы. Фактически это составляло половину Австралийского материка. Этим же указом капитан Филлип назначался губернатором Нового Южного Уэльса. Он и начал строить город, получивший название в честь лорда Сиднея, государственного секретаря по делам колоний Великобритании. Все началось с десятка одноэтажных домиков, построенных на берегах укромной бухты Сидней-Кав, той самой, где сооружены пять пирсов, к которым швартуются ферри (паромы), и причалы для пассажирских и иных судов, протянувшиеся по ее западному и восточному берегам. На восточном входном мысе, Бэннелонге, воздвигнут оперный театр, на западном, Доусе, вознеслась опорная башня однопролетного сиднейского моста, перекинутого через залив Норт-Джексон, одного из самых больших в мире.

Последние сведения о Лаперузе относятся ко времени его пребывания в Ботани-Бее. Пополнив запасы пресной воды и погрузив продукты питания, французские корабли снялись с якоря и вышли из Ботани-Бея в Тихий океан. Они потерпели кораблекрушение в 1788 году, разбившись о рифы у острова Ваникоро [2] . Что случилось с членами экипажей, неизвестно.

Пока Фрэнк рассказывал о печальной участи французского мореплавателя, мы подъехали к обелиску, сооруженному в память Лаперуза. Высокая, светлая, круглая колонна, установленная на трехступенчатом постаменте, хорошо смотрелась на фоне моря и неба. Полюбовавшись ею, мы подъехали к большой демонстрационной доске вблизи обелиска, на которой была изображена красочная карта восточной части Ботани-Бея. Собственно Лаперуз — район города Сиднея, занимает оконечность полуострова. На севере его граница проходит по линии бухта Ярра — бухта Литтл, а на юге он отделен проливом от полуострова Карнелл. Этот пролив соединяет Ботани-Бей с Тихим океаном. На северную оконечность полуострова Карнелл, со стороны Ботани-Бея, и высаживался на берег 29 апреля 1770 года капитан Джеймс Кук.

А в 1870 году в этом месте в честь столетнего юбилея со времени высадки был разбит парк и воздвигнут мемориал в память о Куке и его сподвижниках. Парк и мемориал занимают площадь около 120 гектаров.

Вверху демонстрационной доски написано крупными буквами: «Место рождения Австралии».

Все достопримечательные места Ботани-Бея обозначены на карте цифрами:

1. Место высадки капитана Артура Филлипа в бухте Ярра 18 января 1788 года [3] .

2. Резервация аборигенов.

3. Место высадки Лаперуза в бухте Френчмен [4] 26 января 1788 года.

4. Место захоронения члена экспедиции Лаперуза, ботаника и священника Рёсёвёра (февраль, 1788 год).

5. Обелиск в честь Лаперуза, установленный в 1824 году.

6. Первая станция кабельной связи Австралии с Новой Зеландией, основанная в 1882 году.

7. Первая в Австралии таможня, построенная во время правления губернатора Маккуори.

8. Военный форт на острове Бэр.

Этот форт был построен в 1881–1885 гг. для обороны Сиднея с юга. Теперь в здании форта находится музей. В нем экспонируются всевозможные реликвии аборигенов; кандалы, одежда, утварь и другое имущество каторжников; различное оружие, вещи и предметы, так или иначе связанные с первым поселением.

9. Заповедник (площадь 66 акров).

10. Место высадки капитана Джеймса Кука на полуостров Карнелл 29 апреля 1770 года.

Прочитав все на демонстрационной доске, мы тронулись дальше, обмениваясь впечатлениями об увиденном, к цели нашего путешествия — в гости к потомкам истинных хозяев Австралийского континента…

И вот мы въезжаем в резервацию. Она не огорожена, и доступ в нее свободен. Между одноэтажными домами-коттеджами и берегом, омываемым синей водой залива, широкая полоса, покрытая густой зеленой травой.

Фрэнк остановил машину под развесистым деревом, в тени которого ходило, сидело и лежало с десяток разномастных собак, явно не голодных, не обративших на нас никакого внимания.

Тут я увидел, что из-под земли появилась голова еще одной собаки, выбиравшейся из норы, скрытой в траве. Собака отряхнулась и направилась к дереву. Оказалось, что рядом со мной имеется еще несколько нор, в одну из которых вползла рыжая собака, до этого спокойно стоявшая в двух метрах от меня.

Я никогда не видел, чтобы собаки жили в норах, и спросил об этом у Фрэнка.

— От жары, наверное, спасаются. А впрочем, кто их знает. — И он махнул рукой, давая этим понять, что «собачий» вопрос не входит в его компетенцию.

— Я возьму с собой фотоаппарат, — сказал я.

— Берите, — коротко ответил Фрэнк, запирая дверцу машины.

Фотографировать аборигенов без их согласия не разрешается. Часто фотографии, которые делали многочисленные туристы, становились орудием дискриминации коренных жителей Австралии, поэтому аборигены не любят, когда их фотографируют.