— Азаг-Тот идет!! — пролетел над полем боя древний боевой клич гиперборейцев.

— Зеленый Дом! — рявкнули в ответ дружинники. — Смерть врагам!!

Приставные лестницы откидывали или ломали, сбрасывая на них бетонные блоки. Щедро текла расплавленная смола и летели гранаты. Прорвавшихся на стены демонов встречали мечами.

Разгоряченная Милана, отбросив изрубленный щит, билась в первых рядах, воодушевляя дружинников отчаянной храбростью. Стремительно перемещающаяся, виртуозно фехтующая блондинка успевала везде. Тяжелые удары ее острой, как бритва, секиры рассекали демонов от шеи до пояса, молниеносные броски «Эльфийских стрел» взрывали им головы, а яростный блеск огромных зеленых глаз заставлял тупых пехотинцев испытывать малознакомое чувство страха. Воевода Дочерей Журавля не знала усталости: две феи непрерывно подпитывали ее магической энергией, но таких воинов у Зеленого Дома было немного.

Дружинникам, несмотря на активную помощь колдуний, становилось все труднее и труднее справляться с гиперборейцами. Все чаще они позволяли мертвым врываться на стены, и все реже им удавалось сбросить их обратно. Птицы Лэнга, вопреки всем усилиям засевших на башнях жриц, по-прежнему пикировали на головы защитников, завязывая схватки в тылу и помогая демонам закрепляться на захваченных рубежах.

Сражение постепенно, шаг за шагом, перемещалось со стен во внутренний двор Зеленого Дома.

— Они смогут отбить штурм? — озабоченно спросил Сантьяга. — Господа, мне нужны данные!

— Мы стараемся, комиссар, — сквозь зубы ответил Тамир, пальцы которого лихорадочно стучали по клавиатуре. — Пока вероятность невелика.

— Какая? — требовательно поинтересовался Сантьяга.

— Извините…

В компьютер Кумара начали поступать новые данные. Доминга, медленно раскачивавшийся в углу, открыл затуманенные глаза:

— Всеслава выпустит резерв. Она испугалась.

— Значит, они отобьются, — через несколько секунд отозвался Тамир. — Вероятность этого семьдесят четыре процента. Как только мы узнаем, кого она приберегла на крайний случай, будут более точные цифры.

Сантьяга облегченно вздохнул.

Доминга не ошибся: Всеслава действительно испугалась. Разумеется, не липким паническим страхом, от которого подгибаются ноги, на спине выступает холодный пот, а мысли путаются, как щупальца осьминога. Нет. Страх королевы был взвешен и обдуман. Это был расчетливый страх военачальника, понимающего, что поражение близко как никогда и настало время выложить на стол все карты. Открыть все козыри. Открыть первым — самое плохое, что может случиться в бою. Но иного выхода Всеслава не видела. Ее показное спокойствие перед лидерами вассальных семей было бравадой: аналитики предупреждали, что битва будет жестокой и непредсказуемой. И Всеслава решилась.

— Мечеслав! — Барон, спокойно стоящий в огромном холле дворца, поднял голову. — Пора!

Фаворит слегка улыбнулся своей королеве и поднял тяжелый боевой топор:

— Зеленый Дом!!

Двери распахнулись, и во внутренний двор потекли дружинники домена Сокольники и треть Дочерей Журавля: последнее, что оставалось у Всеславы.

— Откатываются! Почему они откатываются?! — Гюнтер злобно посмотрел на Элигора.

— Королева выпустила резерв, — хладнокровно ответил гипербореец, наблюдая, как сбрасывают со стен мертвых демонов.

— Но ведь мы почти прорвались!

— Почти не считается.

— Почти — это значит, что твои ублюдки уже были во внутреннем дворе!

— Если бы здесь был хотя бы десяток командоров войны, мои ублюдки УЖЕ были бы в самом дворце!

— Вызывай резерв!

— Сейчас в этом нет необходимости, — спокойно ответил гипербореец. — Перестроим порядки, подсчитаем потери, тогда и решим, кто нам нужен.

— Проклятая тварь! — взвился мастер войны. — Немедленно выводи резерв!

Гюнтер хотел победы, страстно хотел. Покоритель Зеленого Дома! Величайший герой в истории Ордена… Но у Элигора были свои планы на ход боевых действий:

— Если Гомори выполнит свою задачу, нам не нужно будет брать дворец, — краснокожий сплюнул. — По крайней мере, сейчас. — И жестом подозвал к себе горниста: — Сыграй переговоры. Затем ступай к стенам и сообщи людам, что мы хотим собрать убитых. Пусть не стреляют.

Опомнившийся капитан гвардии отошел в сторону и, вытащив из кармана тоненькую пипетку, закапал в глаза бесцветную жидкость. Анабот вопросительно посмотрел на Элигора, тот кивнул и едва слышно прошептал:

— Золотой Корень.

Анабот хмыкнул, почесал одну из своих бородавок и вспомнил:

— Кстати, тут прибегал гонец, вас с Гюнтером срочно вызывают в Замок.

— Зачем?

— Не знаю. Рыцари не любят много болтать с тварями Кадаф.

— Ладно, — помолчав, решил Элигор. — За главного останешься ты. Дурсону передай, что мне не понравились его действия — раньше он воевал лучше. И смотри в оба: если люды прорвут осаду, твою кровь не вернет даже Азаг-Тот.

— Не учи меня, красный, — насмешливо отозвался Анабот и тут же спросил: — На штурм ходить?