— Вас что-то не устраивает, офицер? — Развалившийся на неудобном стуле Николай зевнул. — Извините, не выспался.

Массивный, тяжеловесный, страдающий отдышкой, он не производил впечатления легкого на подъем человека. Какая же сила выдернула гения из теплой (дорогостоящей) кровати, в теплом (дорогостоящем) доме?

— Копылов не похож на человека, способного оплатить даже те десять минут, что вы тут находитесь, — буркнул майор, — Вы что, друзья детства? Или он ваш племянник?!

— С какой стати вас волнуют меркантильные вопросы? — Голос Степанова похолодел. — Владимир Петрович официально является моим клиентом. Меня наняла его супруга, и я буду представлять интересы господина Копылова в суде. В чем он обвиняется?

Пару мгновений Рубахин в полной прострации таращился на адвоката, после чего покрутил головой:

— А вы не знаете?

— Давайте не будем выяснять, что я знаю, а что нет. Я хочу услышать ваши объяснения: почему господин Копылов провел эту ночь в кутузке, а не в собственной квартире? Почему он не поцеловал на ночь своих детей, а его жена плакала до утра? Я хочу знать, в чем причина грубого полицейского произвола, направленного против честного, но беззащитного человека?

«Ну, насчет беззащитности Степанов, пожалуй, перегнул, — тоскливо подумал полицейский, — Имея за спиной такую акулу, Копылов мог расстрелять драгдилера из пулемета перед толпой журналистов с видеокамерами. И отделаться общественным порицанием…»

— Друг мой, — недовольно бросил Степанов, — если вы собираетесь играть в молчанку, придется вызвать сюда вашего непосредственного начальника. Как вы правильно заметили, мое время необычайно дорого, поэтому я не собираюсь находиться здесь больше, чем это необходимо. Выписывайте пропуск, приносите господину Копылову официальные извинения, и мы уедем.

— Он обвиняется в убийстве, — выдавил из себя полицейский.

— Как интересно! У вас, разумеется, есть неопровержимые доказательства?

— Господин Копылов был задержан неподалеку от места убийства.

— Еще пара слов, и вы подпишете себе полное служебное несоответствие, — рассмеялся Степанов. — Таганка достаточно заселенный район, и неподалеку от места происшествия вы могли задержать сотни людей. С какой стати ваши подручные вцепились в честного гражданина и отца семейства? Вы хватали всех подряд?

Теперь Рубахин понял, почему московские прокуроры предпочитали встречаться со Степановым в суде в редчайших случаях: толстяк атаковал размашисто, по всему фронту, давил, но, как догадался полицейский, пока еще с ленцой. Что же будет, когда адвокат проявит все свое умение? У майора вспотела спина.

— Свидетели видели, что Копылов затеял драку с драгдилером.

— Вы нашли отпечатки на ноже? Ваши свидетели подтвердят, что именно Владимир Петрович нанес роковой удар? Что он вообще принимал участие в драке, а не сбежал сразу после ее начала? Я, например, уверен, что господин Копылов, увидев, что неподалеку от дискотеки началась драка, немедленно отправился вызывать полицию.

— На его одежде кровь.

— Вызвав полицию, господин Копылов вернулся в «сквер», чтобы оградить подростков от конфликта. И пытался оказать первую помощь пострадавшему. Владимир Петрович поступил как законопослушный гражданин, а ваши патрульные, вместо того чтобы ловить настоящих преступников — наверняка это бандиты из конкурирующей группировки, — арестовали ни в чем не повинного человека.

— Следствие покажет.

— Друг мой, какое следствие? Пораскиньте мозгами, КТО будет критиковать ваши усилия. Чтобы не выглядеть в суде идиотом, вы должны будете нарыть железобетонные доказательства. Железобетонные! Да и это вряд ли вас спасет. Я развалю любые обвинения против Копылова. Лю-бы-е. А заодно подпорчу вам карьеру.

Рубахин угрюмо вздохнул. В свое время, спровоцировав шумный скандал, Степанов отправил в отставку двух начальников полицейских управлений и не оставил камня на камне от обвинений в адрес своего подзащитного. Разумеется, толстый пройдоха выигрывал дела не только таким способом, но связи среди журналистов у него были обширные.

«За что мне это?»

Степанов взглянул на часы.

— Вот моя визитка, майор. Переговорите с начальством, с прокурором, если надо, пусть они звонят мне. — Адвокат помолчал. — Мы согласны на обвинение в мелком хулиганстве и небольшой штраф. Разумеется, никакой уголовщины — красивое и незамысловатое административное нарушение, мой клиент не намерен портить себе биографию.

Мелкое хулиганство все равно пройдет через суд, Копылов заплатит штраф, и, согласно закону, привлечь его к ответственности по этому делу станет невозможным. Придется искать несуществующих бандитов из конкурентной группировки. Красиво и незамысловато. Степанов действительно не собирался тратить много времени.

— А если я решу продолжить следствие? — Вопрос Рубахин задал для проформы. Ответ он знал, но ему захотелось посмотреть, КАК Степанов его произнесет.

Адвокат пожал плечами.

— Тогда я выставлю вас таким кретином, что вы до пенсии будете железнодорожные тупики патрулировать, а не убийства раскрывать. Все понятно?

Понятно было все. Майор кивнул.

— Отлично. — Степанов заглянул в органайзер и сделал пометку золотой перьевой ручкой. — Назначьте слушание на одиннадцать часов, у меня как раз будет свободное время. Если возникнут проблемы с судьей — позвоните, я все улажу. Копылова отпустите, на суд он явится, я обещаю. — «А кто бы не явился, черт возьми?!» — Договорились?