Годман Дэвид
Шрифт:
Высота стены давно уже не шесть футов. Вскоре после того как она была закончена, земля с обеих ее сторон была поднята и выровнена. В наши дни лишь около пяти футов первоначальной стены высятся над землей. В качестве завершающего штриха к этой истории следует упомянуть, что некоторые из последователей планировали построить дополнительную стену поверх берегоукрепления. От этой идеи пришлось отказаться, потому как денег у нас на это не было
После того как работы по стене были завершены, Бхагаван попросил меня присмотреть за строительством склада, который теперь находится напротив кухонной двери. Прежде чем я расскажу как возникло это и многие другие строения в ашраме, будет полезно объяснить, как выглядел ашрам в те дни.
Когда я только приехал в 1928 году, Бхагаван жил в старом холле. Его строительство было едва завершено. До того Бхагаван в течение пяти или шести лет обитал в маленькой комнате, являвшейся частью здания, где находилась самадхи Матери.
Шри Раманашрамам возник вокруг самадхи матери Раманы Махарши. После того как она достигла реализации Я в момент своей смерти в 1922 году, ее тело было похоронено у подножия южной части Аруначалы. Из Скандашрама Бхагаван переехал к самадхи, возведенному над могилой несколькими месяцами спустя.
Чиннасвами взял на себя управление ашрамом где-то в конце 1928 года. Впервые он приехал жить с Бхагаваном в тот период, когда Бхагаван находился в Скандашраме. Там он стал санньясином и принял имя Ниранджанананда Свами. Поскольку он был младшим братом Бхагавана, большинство людей называли его Чиннасвами, что означает «маленький свами» или «более молодой свами».
Есть еще одна интересная история, связанная с ранними днями старого холла. Поначалу там не было софы. Бхагаван просто сидел на деревянной скамье в углу комнаты. Позднее человек по имени Рангасвами Гоундер принес софу и попросил Бхагавана сидеть на ней. Когда Бхагаван отказался, Рангасвами Гоундер расплакался. Три дня подряд он плакал в холле, моля Бхагавана принять его подарок. В конце концов ночью третьего дня Бхагаван встал со своей скамьи и отправился спать на софу. С того самого дня он проводил большую часть времени, сидя или спя на этой софе.
Есть еще одна история, не слишком известная, о здании, построенном вокруг самадхи Матери. Изначально лингам был закрыт небольшим шалашом, сделанным из листьев кокоса.
Лингам – вертикальный цилиндрический камень со скругленным верхним концом. Это символ непроявленного Шивы, и ему поклоняются во всех шиваистских храмах. Лингамы часто устанавливают в самадхи шиваитов-святых.
Где-то в середине 1920-х годов группа изготовителей кирпичей попыталась испечь некоторое количество кирпичей рядом с ашрамом. Не сумев пропечь кирпичи должным образом, они бросили их. Бхагаван, не желая расточать что-либо, хоть отдаленно полезное, решил, что кирпичи могут пригодиться для возведения стены вокруг самадхи Матери. Через несколько дней, посреди ночи, Бхагаван и все остальные последователи, обитавшие в ашраме, выстроились в цепь между печью для обжига кирпичей и самадхи. Передавая друг другу кирпичи по цепочке, они смогли за ночь переправить их все в ашрам. На следующий день вокруг самадхи была построена стена. Бхагаван сам выполнил всю работу по строительству внутренней части стены, в то время как профессиональный каменщик строил внешнюю часть. Новое строение было закончено, когда поверх стен была установлена тростниковая крыша.
Между этим строением и старым холлом, в котором теперь находится холл с самадхи Бхагавана, находилось длинное кирпичное сооружение, вмещавшее первоначальную столовую и кухню. Бхагаван любил принимать утреннюю ванну в углу этого здания до тех пор, пока для него не была построена отдельная ванная комната.
Эти три строения – самадхи Матери, старая столовая и старый холл – были единственными значительными сооружениями, возведенными до 1928 года – года моего прибытия сюда. Кроме них стояло несколько хижин из листьев кокосовой пальмы, использовавшихся в качестве жилья для последователей, постоянно проживающих в ашраме, и несколько бамбуковых сараев.
Таково было состояние ашрама на тот момент, когда Бхагаван попросил меня провести строительство склада. Рангасвами Гоундер – человек, подаривший софу, – внес пожертвования для ашрама и попросил использовать их для постройки коровника. Он также пообещал пожертвовать несколько коров, когда коровник будет готов. Чиннасвами решил, что склад ашраму нужнее. Не откладывая, он принялся сооружать здание в виде коровника, чтобы только угодить Рангасвами Гоундеру, но как только оно было закончено, он превратил его в склад. Превращение было лишь частичным. Даже сегодня на внутренних стенах висят металлические кольца, к которым должны были привязываться коровы. По понятным причинам Рангасвами Гоундер был раздражен из-за изменения плана. Он пришел и принялся оскорблять Чиннасвами в недвусмысленных выражениях, обвиняя его в растрате денег, но Чиннасвами спокойно выслушал все это, не говоря ни слова.
Склад стал моей первой крупной строительной работой. Я взялся за нее с некоторой опаской, поскольку до того у меня не было опыта строительства зданий. Мой отец был выдающимся строителем, но он так и не передал мне ни одного из своих умений. Бхагаван, зная, что я нервничаю из-за отсутствия опыта, помог мне справиться с работой. Рабочие подозревали, что я не имею никакого базового представления о строительных делах, но были достаточно дипломатичны, чтобы не говорить об этом. Тем не менее, как только я усвоил некоторые азы от Бхагавана, то набрался достаточной смелости, чтобы начертить для рабочих несколько простых планов. Должно быть, они не были лишены некоторого достоинства, поскольку, когда я принялся объяснять их рабочим, они стали относиться ко мне более благосклонно.