Увернуться от Доминика — главное для Латимера. Надо убедить его подождать, скажем, до начала года, а это не менее трех месяцев. К этому времени он доберется до денег Франклина и улизнет в Нью-Орлеан. Роксбури обещал поправить его финансовые дела, и не так уж важно, сколько он выиграет у Франклина. Главное ждет его в Нью-Орлеане. Но у Латимера не было желания уехать из страны с деньгами меньшими, чем обещал Роксбури, несмотря на то, что небольшое состояние имелось у него в Лондоне.

Провернув у себя в голове несколько вариантов, Латимер вдруг улыбнулся:

— Я боюсь, что ты меня загнал в угол. — Под холодным взглядом Доминика он развел руками и с горечью продолжал:

— Как ты знаешь, я не дома, не в своей стране, и поскольку я, уезжая из Англии, планировал путешествовать, и оформил суммы в банках разных городов, которые я намерен был посетить. Мне казалось, что это лучше, чем держать деньги при себе. И я боюсь, что мне придется их брать в Нью-Орлеане. — Беззаботно откинувшись в кресле, он предложил:

— И хотя мне здесь очень понравилось, я собираюсь в этот город через несколько недель. Мне было бы удобнее заплатить тебе сразу, как только я окажусь там. Ну, конечно, если тебя этот вариант устроит. Но если ты нуждаешься в деньгах, я напишу в банк Нью-Орлеана, чтобы они перевели деньги сюда.

Доминик ни капли не сомневался, что, как только Латимер окажется в Нью-Орлеане, ему придется расстаться с надеждой получить остаток долга. Хотя ему было неизвестно, что в январе Латимер намерен покинуть Штаты, Доминик хорошо знал этого человека и мог читать его мысли, поэтому понимал, что Латимер найдет способ не заплатить ни на пенни больше, чем отдаст сейчас. Решив про себя, что невредно помучить Латимера, Доминик не спеша произнес:

— Я не возражаю подождать остаток денег до Нью-Орлеана. — Улыбка озарила его красивое лицо, и он тихо добавил:

— И ты знаешь, какое , совпадение, я тоже собираюсь поехать туда через несколько недель. Ну, как бы это сказать, запоздалый медовый месяц.

Латимер успел несколько расслабиться, но эта новость потрясла его. Он почувствовал себя мышонком, попавшим в лапы безжалостного кота. Его беспокойство не улеглось, даже когда Захарий удивленно сказал:

— А Лисса мне ничего не сказала, что вы собираетесь в Нью-Орлеан!

Не спуская глаз с Латимера, Доминик с издевкой сказал:

— Я сам только что об этом подумал. Для нее это будет сюрприз.

Латимер напряженно спросил:

— Так ты твердо решил? Я плачу тебе в Нью-Орлеане?

Доминику, наконец, все это наскучило, и он сказал:

— Да, конечно. Но я считаю, мы должны назначить дату. Тянуть с такими делами нельзя.

— Очень хорошо, — кивнул Латимер. — Допустим, первого сентября в Нью-Орлеане? Устроит?

— Прекрасно, — добродушно ответил Доминик.

Страстно желая его задушить, Латимер натянуто улыбнулся и, поколебавшись, неуверенно сказал:

— Я был бы очень признателен, если бы все, что здесь было сказано, не пошло дальше.

— Естественно, это было бы не по-джентельменски с нашей стороны, — согласился Доминик.

Мистер Смитфилд откашлялся.

Считая, что процедура окончена, Латимер собрался уходить, но Доминик сказал:

— Постой, Латимер. А тебе не интересно узнать, куда пойдут твои деньги?

Едва сдерживая ярость, от которой его уже трясло, Латимер резко повернулся к Доминику:

— Думаю, что это меня не касается. Эти деньги больше не мои.

Доминик улыбнулся и, не спуская глаз с Латимера, заявил:

— Я хочу открыть новый счет, мистер Смитфилд. И положить все деньги мистера Латимера на него. А счет будет на имя моей жены. Все деньги будут только ее. Это что-то вроде вознаграждения или отчасти — возмещения…

Мускулы на лице Латимера напряглись, когда до него дошел смысл этих слов. Голубые глаза засверкали яростью, и он шагнул вперед.

— Значит, ты все знаешь? — прошипел он с ненавистью.

Доминик широко улыбнулся:

— Совершенно верно.

Не в силах сохранять даже видимость вежливости, Латимер закричал:

— Может, ты и выиграл эту партию, Слэйд! Но придет время, и тогда, видит Бог, ты заплатишь за все!

Развернувшись на каблуках, он большими шагами покинул офис и резко захлопнул за собой дверь. Наступила тишина, затем Смитфилд удивленно воскликнул:

— Ну и ну! Никогда бы не подумал, что мистер Латимер способен так себя вести! Он всегда казался мне джентльменом.

Никто из присутствующих ничего не сказал, и Смитфилд вернулся к делу.

— Если вы ничего не имеете против и подождете несколько минут, я подготовлю бумаги.