Забыв на время о проблеме взаимоотношений Доминика с Деборой, Мелисса принялась думать о связи этой леди с братом. Ни одно из пришедших ей в голову объяснений ее не устраивало. Леди Боуден, отметила Мелисса, никогда не появлялась в поле зрения Захария, пока судьба Сеймуров круто не изменилась. Все началось после того, как она вышла замуж за Доминика. Возможно, когда Дебора поняла, что один из богатых джентльменов стал недосягаем, она переключила внимание на другого, помоложе и понаивней? Ведь очаровать юношу зрелой красотке не составляло труда!

Разволновавшись от этих мыслей. Мелисса ходила по гостиной, честно стараясь, чтобы в основе ее выводов не лежала антипатия к Деборе. Теперь она никак не могла избавиться от тревожного чувства, что, думая о Доминике и Деборе, может проглядеть опасность, угрожающую брату. Новая проблема встала перед Мелиссой: развлекается Дебора, проводя время в приятном обществе Захария, или же у нее есть далеко идущие намерения.

Сидя в гостиной красивого дома, недавно снятого им в пригороде Батон-Ружа, напротив Деборы, устроившейся возле маленького столика с серебряным чайником и остатками легкой трапезы, Латимер болтал с сестрой. В ходе их беседы Дебора упомянула о Захарии Сеймуре, и Латимеру пришла в голову одна мысль.

В отличие от Мелиссы Латимер прекрасно знал, каковы жизненные принципы его сестрицы. Они не раз обсуждали, как ей себя вести, и решили, что Захарии Сеймур мог служить источником денег. Теперь, когда он достаточно богат благодаря замужеству сестры с Домиником Слэйдом, юноша стал весьма привлекательным для обоих, и они немедленно составили план, который успешно проводили в жизнь. Сладкая улыбка Деборы и ее кокетство совершенно поработили жертву, и эта леди достаточно искусно выманивала у молодого джентльмена дорогие подарки. К большому удовлетворению обоих все шло так, как они задумали: Захарии прямо-таки боготворил женщину, которая так очаровательно ему улыбалась, позволяя верить, что находит его неотразимым.

Но в последнее время Латимер стал задумываться: а не могла ли Дебора пойти чуть дальше разработанного плана? Они говорили о легком флирте и заигрывании, но теперь… Латимер положил руку перед собой на стол и осторожно заметил:

— Что ты думаешь насчет этого молокососа Сеймура? Ты получила от него неплохие пустячки, особенно хороши сапфировые серьги; когда мы вернемся в Лондон, за них можно получить приличные деньги. Но будь осторожна: нам не нужны неприятности или осложнения.

Дебора улыбнулась:

— Ну уж! Не преувеличивай, поверь мне. Я знаю, как управлять мужчинами, а уж тем более этим ягненком.

Его не убедили слова Деборы: он слишком хорошо знал тщеславие сестры.

— Не такой уж он ягненок. Вчера вечером, когда ты вальсировала со Слэйдом у Хемптонов, я видел его лицо.

— Ну… Я знаю, — самоуверенно ответила Дебора. — Он на меня очень злился, и, знаешь, в нем пробудилась страсть. — На ее губах заиграла мечтательная улыбка, и она добавила:

— Захарии вполне зрелый молодой человек, и я не прочь зайти в отношениях с ним достаточно далеко.

Латимер напрягся, его голос стал угрожающе тихим:

— Однако, если мне не изменяет память, мы договорились только использовать его, а не соблазнять.

— Ты напрасно волнуешься, мой дорогой братец, — ответила Дебора с вульгарной интонацией. — Я знаю, что делаю. Кроме того, — нетерпеливо заметила она, — я заслуживаю награды за то, что ты воспрепятствовал мне стать женой Доминика Слэйда, и за те страдания, которые я вынесла во время пародии на замужество со старым Боуденом. — Ее красивое лицо исказилось, и она продолжала:

— Ты представить себе не можешь, каково целовать старого сварливого козла! Позволять ему прикасаться ко мне, заниматься любовью! Если бы ты о нем вовремя не позаботился, я не знаю, сколько бы еще я смогла выдержать.

— Ты заткнешься? — прорычал Латимер. — Твой длинный язык доведет нас до виселицы. Инцидент с Боуденом в прошлом, выбрось его из головы.

Пожав хрупкими плечами, Дебора с удовольствием отпила из чашки.

— Замечательно. Но перестань мне читать нотации о том, что я должна делать. — Хитрая искорка засветилась в ее глазах. — Ты сам не так уж хорошо сработал с этой вульгарной девицей.

Голубые глаза Латимера словно остекленели, и ледяным голосом он ответил:

— Может, мне и не удалось заставить ее лечь в постель, но зато я получил двадцать пять тысяч долларов, которые нам были нужнее. И я решил попользоваться ее прелестями только тогда, когда понял, что нет надежды получить эти деньги.

— Да, но если ты не перестанешь играть в карты, как в последнее время, ты вообще останешься без единого пенни.

— Ой, заткнись! Я знаю, что делаю. Роксбури дал денег на поездку, и он обещал приличную сумму, когда вернемся. Мне здесь надо появляться на приемах, вертеться среди людей — это единственный способ войти к ним в доверие. Есть и кое-что еще, запомни, и больше не кори меня за карты. Многие плантаторы — очень азартные игроки, а есть состояния, которые нажиты умной игрой в карты. И причем большие, гораздо большие, чем обещал Роксбури. И я хочу воспользоваться случаем. Если кажется, что я сейчас теряю, это к лучшему Когда начну выигрывать… — коварство засветилось в его глазах, — , а я начну выигрывать, и очень скоро, — тогда ты будешь довольна результатами, поверь.