Шрифт:
А целую ей колени и листья.
А глаза - две бездонные бочки,
Сыплю в них города, дома....
Горы, лица белые ночи
И зачитанные тома.
ВСТАНЬ ПОРАНЬШЕ, МАЛЬЧИК МОЙ
Встань подальше, мальчик мой,
Разглядеть тебя хочу я.
Как отважно мне самой,
Если я с тобой пойду
Я знаю, что там, далеко за горами,
Ходит жираф с большими ушам,
Он хитрых охотников видит далеко,
И прячется в джунглях, скрытых протокой.
До чего ж ты сладко лжешь, сладко,
До чего же ты хорош, шоколадка
А знаешь ли там, где Атлантика плещет,
На волнах качаются разные вещи.
Там белый прекрасный корабль затонул,
А люди на нем не боятся акул.
Подожди-ка в сердце нож, в сердце.
До чего же ты хорош, шоколадка
ВСТРЕЧА
Вы улыбнулись мне печально -
Я притворился, что не понял.
Вы удивились, и плечами
Изобразили, как Вам больно.
А я без слова, без движенья
Воспроизвел непониманье.
Вы осознали положенье,
И стали равнодушны крайне.
И думал я: - "Чего Вы ждете?"
Вы думали, чего я жду.
Я ждал, когда же вы уйдете,
А Вы когда же я уйду.
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ
Далеко-далеко, где пенные волны
Как белые кошки бегут по воде,
Где камни как старцы, лохматы и солоны,
И прячутся крабы у них в бороде.
Сквозь штили и штормы на старой посудине
Под солнцем, под звездами в радуге брызг.
Плывут, чертыхаясь, соленые люди,
От долгого странствия пьяные вдрызг.
Припев: И где бы ты не был,
В какое бы горе,
В какую беду не попал бы -
Держись!
Одно у нас небо,
Одно у нас море,
И в жизни одна только
Жизнь!
Далеко-далеко, где колокол-солнце
Набатом полдневным долбит в черепа,
Где люди все шурятся, словно японцы
И варят супы из больших черепах,
Они пришвартуют, разгрузят посудину,
И снова нагрузят для новых дорог.
И в городе этом соленые люди
Всех женщин полюбят и выпьют весь грог.
Припев.
И снова отправятся в путь корабелы.
Посудина их не скрипит, а поет.
Они называют ее каравеллой,
И драят и чистят как лошадь ее
Живут и умрут они в этом просторе
Не бросив нигде навсегда якоря.
И хлещет им в лица холодное море
И терпкие вина в крови их горят.
ВЫ ВИДЕЛИ ЗМЕЮ
Вы видели змею, согретую на груди?
Вы знаете, как эта змея может стать драконом?
А у змеи одна голова,
А у дракона голов миллионы.
За все и всегда отвечают солдаты,
Солдаты в окопах не гибли давно.
Давно не алели пожаров закаты
И не расплывались кровавым пятном.
Давно не алели чумные рассветы,
Давно не валились как трупы дома,
А если опять завербуют в солдаты,
А если коричневой станет чума?
А может история просто злословит,
Что нету дорог, обгоревших столбов?
А если есть сердце - так это Толстого,
И порохом пахнет от этих костров.
А если опять маршируют подонки
Вопя, задыхаясь, заклинанья цитат?
Вопрос перемирия становится тонким,
А что, вы опять ждать хотите ответа, солдат?