А может быть, это чувство вины? Алексей Иванов был призван помочь потушить этот пожар, и Алекс был уверен, что он так именно и сделал бы или, по крайней мере, попытался бы это сделать. Алекс был послан сюда не для того, чтобы изменить это общество, а просто для подтверждения Второго Отчета. А теперь он ухитрился угодить в самую гущу заговора сильных мира сего, имеющего целью еще большее угнетение слабых и бедных. Честная игра в этом мире популярностью явно не пользовалась, что было ему ясно с самого начала. Впрочем, это его совершенно не касалось. Или, может быть, касалось, поскольку он не давал Алексею Иванову возможности помочь, а сам Алекс до сих пор так и не мог принять для себя определенного решения.

Сейчас, вспоминая происшедшее, он понимал, что угодил в паутину всемирного заговора, а такое вовсе не предусматривалось заранее, поскольку он находился здесь исключительно для того, чтобы наблюдать и подтверждать или опровергать выводы своих предшественников. К этому он был вполне готов, но возникла опасная проблема использования Алексея Иванова, и теперь Алекс был обязан помочь ему. К этому его подталкивали собственные моральные принципы, да и Старейшины наверняка одобрили бы такое решение.

Какая судьба ждет его, если он примет предложение Христенко и ввяжется во всю эту историю, Алекса не так уж беспокоило, поскольку он понимал, что личное участие во всей этой истории позволит ему куда лучше понять те вещи, о которых раньше приходилось только догадываться. Ведь в первую очередь придется научиться сохранять себя в мире, где выживание было, пожалуй, самой главной наукой, с которой ему до сих пор сталкиваться никогда не приходилось. Алекс знал, что обязан Иванову хотя бы за это, особенно с тех пор, как сознание Алексея очутилось внутри сознания Алекса, и землянин отлично знал, что именно делает гость в каждый отдельный момент.

Машинально наблюдая за светом фар проносящихся мимо автомобилей, он сознавал, что ни в коем случае не сможет поступить с Алексеем Ивановым непорядочно, поскольку сам и являлся Алексеем Ивановым, Христенко был его наставником, а Елена – женой. Поэтому у Алекса просто не оставалось иного выбора, как придерживаться собственных моральных правил. Он зарегистрируется в отеле «Метрополь» в Охотном ряду как Михаил Михайлович Филиппов и сделает то, о чем просил его Христенко. Алекс изыщет для себя возможность попасть на фабрику «Макроникс» в Архангельске и постарается выяснить все, что только можно, об этом так называемом пластике. Задание достаточно несложное, а выполнив его, он сольет информацию о «Глоба-Линк» в средства массовой информации, одновременно продолжая заниматься собственным делом, поскольку часы все тикали и тикали.

Все фильмы об этой цивилизации, снятые во время составления Первого и Второго Отчетов, которые он успел пересмотреть, не могли заменить даже часа, реально проведенного здесь. Именно так и было написано в Отчетах, но ведь его готовили как раз для этого. Христенко сказал ему, что отель находится неподалеку от Красной площади, и Алекс вдруг осознал, что направляется именно в ту сторону. Значит, он все для себя окончательно решил.

Он добрался до Театральной площади и пытался сообразить, где площадь Революции. Там ему предстояло свернуть направо. Алекс пытался прочитать надписи на указателях, но бьющий в глаза свет фар встречных машин не давал такой возможности. В этот момент кто-то из машины позади него дал автоматную очередь, и заднее стекло разлетелось вдребезги. Алекс был потрясен и едва не потерял управление. Через дыру, отороченную осколками стекла, в салон мгновенно проникла вечерняя сырость. Алекс резко обернулся, пытаясь разглядеть, кто на него покушался. В идущей позади него машине сидели двое, но из-за бликов неоновых реклам, играющих на ветровом стекле, лиц он как следует рассмотреть не мог.

Прогремела еще одна очередь, только на сей раз пули вгрызлись в бок «Лады», поскольку Алекс как раз свернул за угол, чтобы уйти от убийц, и прибавил скорость. Но преследователи не отставали, буквально повиснув у него на хвосте. Человек, сидящий рядом с водителем, как раз выставил из окна автомат и теперь снова целился. Алекс резко свернул налево, в какую-то длинную аллею, и стремглав промчался через нее. Преследователей это несколько задержало, поскольку его маневр явился для них полной неожиданностью. Но когда Алекс выскочил на какую-то другую широкую улицу, машина преследователей была тут как тут. Алекс резко обошел автобус, сделал правый поворот и до отказа выжал педаль газа. Его тут же прижало к спинке кресла. Теперь он несся по какой-то оживленной улице, не имея ни малейшего представления о том, где находится и куда направляется.

Впереди показалась боковая улочка, и Алекс резко бросил машину направо и промчался по темному проезду, где было припарковано лишь несколько машин. Он быстро остановил машину там, где было потемнее, и выключил зажигание. Похоже, от погони удалось оторваться, поскольку преследующая его машина вскоре пронеслась мимо и затормозила на следующем углу. Убийцы явно пытались понять, куда же делась «Лада». Их машина неподвижно замерла на углу, затем развернулась и двинулась назад, только теперь очень медленно, поскольку сидящие в ней люди внимательно разглядывали темные припаркованные машины, одной из которых и была «Лада».

Понимая, что они обязательно заметят его машину и узнают ее по разбитому стеклу, он резко врубил двигатель и бросил «Ладу» в направлении, противоположном тому, в котором двигались незнакомцы. Те в это время как раз добрались до конца улицы и тут заметили отчаянный рывок Алекса. Они тут же резко развернулись и на всех парах помчались за «Ладой», которая неслась по направлению к Красной площади. Оказавшись на открытом месте на улице Варварка, машина преследователей снова нагнала его, но выстрелов больше не было.