Телефон снова зазвонил.

Я вырвал из блокнота листок и написал: «Не дождался. Спасибо за вкусный обед». Оставив записку под массивной желтой пепельницей, я вышел из квартиры и захлопнул дверь.

Вечер был спокойный, медлительный.

Идти домой не хотелось. Я неторопливо вышагивал в толпе по проспекту Руставели, думая о Нине. А что, если позвонить ей? Номер телефона я запомнил, когда она назвала его Нане.

Навстречу шел Сандро с красивой женщиной. Он весь переливался и сверкал — от волос до ботинок. Пришлось остановиться.

— Серго Бакурадзе, журналист, драматург и мой сосед, — представил меня Сандро спутнице.

— Марго, — сказала она.

После того как мы обменялись репликами о погоде, Сандро сказал:

— Не хочешь пойти с нами? У Марго симпатичная подруга.

Я ни разу не видел симпатичной подруги у красивой женщины и сказал:

— Мне еще в редакцию надо зайти. Дел полно.

— Мы тебя проводим, — сказал Сандро.

У редакции мы распрощались. В толпе мелькнула девушка с распущенными рыжими волосами, напомнив Нину.

Поднявшись на лифте и пройдя по темному коридору, я вошел в отдел с твердым намерением поговорить с Ниной и схватил телефонную трубку, но позвонить долго не решался, не представляя, что скажу. Я силился вспомнить прочитанное, чтобы позаимствовать чужой опыт. Напрасно — будто в жизни не притрагивался к книгам. Спрошу о Гураме, решил я и, хотя Нина не могла знать, где Гурам, набрал номер.

Нина не узнала меня.

— Кто-кто?

— Серго Бакурадзе. Помните?..

— А-а… — В голосе девушки было отчуждение.

Отчаянно колотилось сердце. Зачем я позвонил ей? Но не отступать же, не сделав и шага?!

— Не могу разыскать Гурама. Он случайно не звонил вам?

— У Гурама нет моего телефона. А вот откуда он у вас?

— Кто? Гурам?

Нина улыбнулась. Я почувствовал это.

— Телефон.

— Вы мне сами дали.

— И еще просила обязательно позвонить? Да?

Она издевалась, но вполне доброжелательно.

— Конечно. Хорошо, что помните об этом. Иначе имели бы право послать меня ко всем чертям и крикнуть вслед «Нахал!».

Нина засмеялась.

— Так и сделаю. Идите ко всем чертям! — она повесила трубку.

Я снова набрал ее номер.

— Вы забыли крикнуть: «Нахал!»

— Послушайте, мне некогда вести пустые разговоры!

— Почему?

— Вы действительно нахал!

— Нахальство — это оборотная сторона робости. У некоторых людей. Чем же вы заняты?

— Ну, пришел мастер закрепить станок. Удовлетворены?

— Какой станок? Металлорежущий?

— Металлорежущий.

— А что на этом станке вы делаете?

— Вытачиваю детали, всякие там шайбы, гайки.

— Если серьезно, что за станок?

— В балетных классах бывали?

— Бывал, — соврал я.

Из трубки доносился мужской голос. Нина что-то сказала мастеру.

— Мастер не может закрепить станок? — спросил я. — Он хочет содрать крупную сумму? Пошлите его ко всем чертям. Я закреплю ваш станок бесплатно.

— Как же, как же!

— Не сомневайтесь! Когда можно приехать?

— Я позвоню.

— Но у вас нет моего телефона! Запишите. — Я назвал номер. — Жду вашего звонка. Как раз сегодня я свободен.

— Хорошо, хорошо, — ответила Нина и повесила трубку.

Я был совершенно мокрый и обессиленный, как будто разговаривал не в прохладной комнате по телефону, а таскал на солнцепеке тяжелые камни.

Я открыл папку, которую взял у Дато, и поразился, с какой тщательностью были подобраны документы. В основном в папке лежали характеристики Карло и отзывы о нем из института, с текстильной фабрики в Иванове. И характеристики и отзывы мало чем отличались друг от друга. «Трудолюбивый, принципиальный, увлеченный, активный общественник, хороший товарищ…» В этом был их недостаток, но и достоинство тоже. Как можно еще написать о хорошем и честном человеке? То, что Карло честный, я безоговорочно принял. Не могли шестнадцать человек в Москве и Иванове сговориться, чтобы обелить Карло. Лишь два документа непосредственно касались самого преступления. Это были жалобы Дато на имя прокурора города и республики.

16 января 1968 года в четыре часа дня, в первый день учета, Карло, закрыв склад, отлучился с фабрики, никого об этом не предупредив. Вернувшись через полтора часа, он обнаружил, что дверной замок сорван и со склада похищена вся наличная фондовая ткань «Ариадна» на сумму 60 тысяч рублей. О происшедшем Карло тут же сообщил директору и главному инженеру. Вызванные главным инженером сотрудники милиции, обследовав место происшествия, констатировали следующее: дверной замок открыт ключом и сорван ломом для видимости. Они обнаружили у склада следы автомобильных протекторов. Никаких других следов сотрудники милиции не нашли. Вахтер показал, что 16 января примерно с четырех часов дня на территорию фабрики не въезжал и не выезжал ни один автомобиль за исключением грузовика «ГРМ 36–04», приписанного торгово-закупочной базе управления путей сообщения Грузтрансурс. Это был тот самый грузовик, который я сфотографировал! Сотрудники милиции задержали грузовик на указанной базе во время разгрузки готовой продукции швейной фабрики. Водитель автомобиля С. Г. Патарадзе при дознании без экспертизы признал, что следы протекторов у склада оставлены его грузовиком. Возник вопрос — что делал грузовик у склада сырья, прибыв на фабрику для вывоза готовой продукции? Склад готовой продукции находился от склада сырья на расстоянии пятидесяти метров. С. Г. Патарадзе заявил, что всегда проезжал мимо склада сырья, так как иначе ему приходилось бы делать лишний круг по территории фабрики. Изучив расположение цехов и складов, сотрудники милиции пришли к выводу, что это соответствует действительности. Дальнейший опрос показал, что водители других автомобилей поступали точно так же, как С. Г. Патарадзе.