– Перенесем его туда, – произнес, он.

Когда труп был перетащен на указанное место, Макс взял лопату и засыпал тело землей.

– Бери пояс с сумкой и пошли. Если его найдут, то подумают, что его завалило обвалом.

Резака с восхищением посмотрел на него.

На приисках время драгоценно, и никто не интересуется своими соседями. Они вышли, как и вошли, никем не замеченные.

– Ты сильнее и умнее меня, – сказал Резака, опуская голову, как человек, склоняющийся перед превосходством другого, – ты больше достоин быть моим руководителем. Что мы сделаем с добытым золотом?

– Продадим, – ответил Макс.

– А деньги? – спросил Резака.

– Мы отдадим их эскорту, чтобы их доставили в банк, – засмеялся Макс. – Никогда не знаешь, что может случиться.

– А на какое имя мы их поместим? – робко поинтересовался Резака.

– На имя, которое не будет ни вашим, ни моим: оно явится нашим общим псевдонимом.

– Ладно, – согласился Резака, питавший большое доверие к своему сообщнику.

Вечером Жоанн удивился, не видя Альберта. После скромного ужина он поделился своим беспокойством с четой ирландцев.

– Счастье меняет людей, – ответил мужчина, – он пойдет ужинать в таверну и будет развлекаться.

– Может быть, – сказал Жоанн со вздохом.

Когда он лег спать, ему приснились странные явления. В них Альберт мелькал несколько раз. Жоанн не был суеверен, и все же он проснулся более беспокойным, чем был накануне.

– Пойдемте со мной, – попросил он ирландца, – мы должны заглянуть в палатку Альберта.

Бросив взгляд внутрь, ирландец весело расхохотался:

– Он еще не возвращался! Ну, да это часто случается в молодости.

– Не знаю, почему, но у меня нет желания смеяться. Взгляните, его инструментов нет.

– Он просто оставил их в яме, – сказал сосед Жоанна.

– Это меня удивляет, потому что ему известно, что их могут украсть. Идемте на его участок.

Они называли участками клочки земли, полученные золотоискателями по концессии.

Ирландец, не отвечая, набил свою трубку и двинулся следом за Жоанном. Несколько раз они звали Альберта около ямы, сложив руки рупором.

– Его нет здесь, – сказал ирландец, – нечего терять зря время, лучше пойдемте работать.

– Это странно, – прошептал Жоанн, сделав несколько шагов, чтобы уйти. Затем он вдруг остановился и сказал:

– Спустимся в его яму.

– Ну, нет, – ответил ирландец, – я уж лучше спущусь в свою.

– Ваша яма дает только немного золотой пыли, тогда как эта дает золота на большие суммы, – заметил Жоанн, чтобы заставить его решиться.

– Это верно, – сказал ирландец, поскребывая лоб, – пойдем посмотрим.

И он спустился первым, как человек, решивший не тратить времени впустую. Он искал в земле признаки золота, тогда как Жоанн искал следы Альберта.

Вдруг он остановился.

– Вот его инструменты и куртка, – крикнул он.

– Да, – ответил ирландец, который все разглядывал землю, – и вот даже его башмаки.

Он указал пальцем на концы ступней Альберта, которые высовывались из–под засыпавшей его земли.

Жоанн приблизился, наклонился к указанному предмету, затем вздрогнул и отскочил назад, издав пронзительный крик.

– Что с вами? – спросил его товарищ.

– Там, там… мертвый человек! – воскликнул Жоанн, протянув руку, – может быть, бедный Альберт.

– Невозможно, – ответил сперва ирландец. Потом он взял лопату, оставшуюся возле кучи земли и отрыл труп молодого человека.

При виде этого к Жоанну вернулась храбрость. Он стал на колени возле тела и принялся его осматривать.

– На него обвалилась земля, – сказал ирландец со вздохом.

– Нет, – отозвался Жоанн, положив руку на сердце Альберта. – Нет, это похоже на преступление. Впрочем, посмотрите, его пояса нет, у него украли золото.

– У него есть раны? – спросил ирландец.

– Нет, – ответил Жоанн, продолжая свой осмотр. Он потрогал галстук, оставшийся на шее молодого человека и воскликнул:

– Его задушили!

Ирландец испустил громкое проклятье, две слезы скатились с ресниц Жоанна. Потом он встал с колен и принялся осматривать повсюду.

– Вот каким путем они проникли сюда, – сказал Жоанн, указывая на недавно сделанный лаз.

– Бедный паренек! – вздохнул ирландец, проводя рукой по глазам, – он был такой славный, такой добрый! Разве мы оставим его здесь?