— Все занято, — отозвалась Зузана. — Чертов путеводитель! Будь моя воля, повернула бы время вспять и придушила бы писаку в глухом переулке, чтобы он никогда не набрел на это место.

— Какая ты жестокая! Всех и каждого задушила бы и обработала электрошокером.

— Вот именно, — согласилась Зузана. — С каждым днем все больше ненавижу людей. Они меня бесят. Если я такая сейчас, представляю, что со мной будет в старости.

— Станешь зловредной старухой, с балкона расстреливающей детей из пневматического ружья.

— He-а. Пневматика их только раззадорит. Лучше возьму арбалет. Или базуку.

— Вот зверюга!

Сделав реверанс, Зузана вновь окинула печальным взглядом переполненное кафе.

— Черт! Пойдем в другое место?

Кэроу покачала головой. Волосы у них намокли, и снова выходить на улицу не хотелось. Она просто ждала, когда освободится любимый столик в ее любимом кафе. И одновременно перебирала пальцами в кармане куртки заработанные за неделю шинги.

— Думаю, эти парни собираются уходить. — Она кивнула в сторону туристов, расположившихся около Мора.

— Вряд ли, — отозвалась Зузана. — Они едва притронулись к пиву.

— Точно тебе говорю. — Один из шингов дематериализовался между пальцами. Секунду спустя бэкпекеры встали. — Ну вот, а ты не верила.

Она представила комментарий Бримстоуна:

Выгнать странников из кафе: желание эгоистичное.

Озадаченные туристы пошли к выходу.

— Странно, — произнесла Зузана, занимая столик. — А они милые…

— Да? Позвать назад?

— Неплохо бы… — У них было правило — не знакомиться с бэкпекерами, которые все выглядели одинаково — щетинистые парни в мятых рубахах. — Просто я поставила диагноз — милые. К тому же вид у них был жалкий. Как у щенков.

Кэроу почувствовала себя виноватой. Зачем она ослушалась Бримстоуна, зачем загадала подлое желание — выставить ни в чем не повинных бэкпекеров под дождь? Она плюхнулась на диванчик. Голова раскалывалась. Кэроу устала и никак не могла отделаться от беспокойства: что скажет Продавец желаний?

За гуляшом взгляд ее не отрывался от входной двери.

— Ждешь кого-то? — спросила Зузана.

— Нет, просто боюсь, как бы Каз не нарисовался.

— A-а. Пусть попробует. Затолкаем его в этот гроб и забьем гвоздями.

— Звучит клево.

Чай подали в серебряных приборах с выгравированными словами «мышьяк» и «стрихнин» на сахарнице и сливочнике.

— Итак, — сказала Кэроу, — завтра в театре ты встретишься со скрипачом. Каков план?

— У меня нет плана. Пропустить бы все это и поскорее добраться до той части, где он станет моим бойфрендом. Я уже молчу о том, что ему вообще не мешало бы узнать о моем существовании.

— Да брось! Неужели ты вправду хочешь пропустить эту часть?

— Да, хочу.

— Пропустить знакомство с ним? Нервную дрожь, выскакивающее из груди сердце, смущение? Ту часть, когда вы впервые войдете в магнитные поля друг друга, и невидимые энергетические линии словно притянут вас…

— Невидимые энергетические линии? — повторила Зузана. — Ты, часом, не оккультистка? Как те чудики, что носят кристаллы и читают ауру?

— Ты знаешь, о чем я. Первое свидание, прикосновение, первый поцелуй, потаенные чувства, томление…

— Кэроу, да ты романтик!

— Вряд ли. Я хочу сказать, начало — это здорово. Все вокруг искрится и сверкает… пока ты не узнаешь, что он — козел.

Зузана скривилась.

— Ну не все же козлы.

— Может, и не все. Наверное, бывают и нормальные.

— Он нормальный! Как думаешь, есть шанс, что парень окажется и не сволочью и без девушки? Я серьезно. Какова вероятность?

— Почти никакой.

— Знаю… — Зузана картинно откинулась назад и замерла в позе сломанной марионетки.

— Ты ведь нравишься Павлу. Уж он-то точно не сволочь.

— Ну да, Павел — душка, но когда я его вижу, у меня внутри не порхают бабочки.

— Бабочки, — вздохнула Кэроу. — Мне это знакомо. Знаешь, что я думаю? Бабочки есть в животе у каждого, они живут там всегда…