Косса в эти дни предпринял и другие, более практические и действенные меры. За большое вознаграждение ему удалось нанять около трех тысяч солдат. Из квартала Трастевере на левом берегу Тибра он перебрался в центр Рима, во дворец князя Орсини.

Чем была вызвана такая «благотворительность» Коссы? Зачем он стянул войска к стенам Рима? Он узнал, что Владислав внезапно выступил с войском и флотом и находится уже на подступах к Вечному городу. Флот Владислава — сорок четыре корабля, парусники и галеры — подошел к устью Тибра у Остии, находившейся неподалеку от Рима. Сам же Владислав, во главе войска, двигавшегося по суше, занял Фродзиноне, расположенный почти у стен Рима.

Однако народ, собравшийся на улицах и площадях Рима 7 июня 1413 года, ничего ещё не подозревал о надвинувшейся опасности и кричал:

— Пусть все слышат: римляне скорее согласятся умереть от голода, чем подчиниться этому чудовищу Владиславу [79]!

На сердце у Коссы стало спокойнее. Осмотрев городские стены, он под вечер направился во дворец Орсини, где его встретил Буонакорсо, который, выполняя привычные обязанности, привел внучку-любовницу в новую резиденцию папы, во дворец Орсини.

Встретив Иоанна, Буонакорсо низко поклонился и ушёл, накрепко закрывая за собой все двери.

Наступила ночь на 8 июня. Всего несколько часов назад римляне клялись, что «скорее погибнут, пожертвуют своими детьми, чем подчинятся «этому чудовищу»…

Едва забрезжил рассвет, как кто-то громко постучал в двери папской опочивальни. Косса соскочил с кровати и в одно мгновение оказался у двери.

— Это я… — послышался из-за двери плачущий голос Гуиндаччо. — Святой отец, одевайся скорее. Войска Владислава в городе…

Действительно, с улицы доносился отдалённый гул, были слышны крики: «Да здравствует король Владислав!»

Иоанн XXIII подошёл к кровати.

— Вставай, Норетта.

По старой привычке он оделся моментально. Динора замешкалась. Иоанн быстро поднял девушку на руки, хотя она была в одной рубашке, и вынес из комнаты.

«Так-то эти подлецы римляне проливают кровь за меня! Где же их обещания?..» — думал он.

Шум нарастал. Возгласы «Да здравствует король!» стали слышнее. Гуиндаччо плёлся за Коссой, который нёс на руках девушку.

— Святой… святой… отец… Здесь… Тебя ищет…

Иоанн XXIII опустил на пол Динору, обернулся, весь красный от гнева, и влепил звонкую пощёчину своему верному телохранителю, докучавшему ему в такой час. Гуиндаччо скривился от незаслуженно полученного оскорбления, задевшего его «чувствительную натуру», правой рукой поднял полу разорванной сутаны и закрыл ею лицо, пряча своё унижение.

В слабом свете свечи, которую он нёс в другой руке, промелькнул силуэт женщины. Вглядываясь в темноту, Косса старался определить, кто бы это мог быть, но безуспешно,

— Кто это? — спросил он.

— Вот видишь… — забормотал Гуиндаччо. — Ты был неправ… это сеньора Джаноби…

Он произнес это имя совсем тихо, чтобы не услышала Динора.

Косса, не скрывая радости, бросился к женщине, оставив Динору одну.

— Где твой муж? — тихо спросил он Иму.

— У меня больше нет мужа, — так же тихо ответила она.

Косса подозвал Динору и с обеими женщинами потайным ходом, вырытым ещё при папе Александре V по его указанию, вышел на берег Тибра. Они переехали реку и укрылись в крепости Архангела. Здесь они были в безопасности.

— Динора, — обратился Косса к девушке. — Я надеюсь на твою помощь…

Девушка, нахмурившись, поглядывала то на любовника, то на женщину из Милана.

— Я хочу, — продолжал сухо Косса, — чтобы ты осталась здесь в Риме, познакомилась с Владиславом и заставила его полюбить тебя. Я знаю, что ты сумеешь это сделать…

И он, понизив голос, дал девушке подробные наставления. Потом отпустил её и позвал Буонакорсо.

— Гуиндаччо, пойди к Пасхалию и возьми у него пятьсот флоринов. Возьмёшь деньги и письмо, которое я напишу, поедешь в Перуджу и отдашь и то и другое аптекарю Черетами.

Он повернулся к Име.

— Это моя дочь, — с деланной гордостью «объяснил» он своей верной подруге, показывая глазами на девушку. Потом внимательно посмотрел в глаза Име. — Итак, сеньор Джаноби умер?

Уходившая Динора сердито и ревниво поглядывала издали на эту пару. Има счастливо улыбалась, радуясь встрече со своим первым и единственным любовником, ставшим теперь папой.

— Нет… — помедлив, ответила она. — Мой муж жив. — И, отвернувшись, тихо добавила: — Я бросила его и приехала к тебе…