— Разве тот, кто прикрывает спину, не называется другом?

Вампирша обращалась ко мне, но я по-прежнему не мог произнести ни слова.

— Видишь ли, Лен, с другом ты всегда спиной к спине, а с напарником — только на службе, — пояснил вампир. — Так, Виктор?

— Не совсем, — смог я наконец разлепить губы. — С другом ты делишь жизнь, а с напарником — смерть. Хотя границы между первым и вторым я бы не проводил.

Эления понимающе кивнула.

— Вы мне нравитесь, офицер, — сазала она и, пройдя между мной и братом, скрылась за дверью кабинета.

— Предупреждать надо, — выдохнул я.

Торн рассмеялся.

— Предупредить можно о том, что знаешь или предвидишь. Лен — явление непредсказуемое.

Точно — непредсказуемое, как большинство стихийных бедствий. Я невольно поморщился, вспомнив глубокие борозды от её когтей на плечах и спине. Каждый раз, залечивая мои раны собственной кровью, Лёна клялась, что больше этого не повторится, и каждый раз нарушала слово. Это продолжалось до тех пор, пока я не догадался перевернуть свою подругу на живот. С того самого дня страдали подушки и спинка ложа, но меня это уже не трогало.

Мы встречались в городе, в одной из принадлежавших Вигдорам вампирских башен, нижний портал которой находился на уровне нашего пятого этажа. Как говорится, нажми на правильный камень, и тебе на голову упадёт верёвочная лестница. А если возлюбленная обладает чувством юмора, то и не один раз. Взобравшись в башню, я поднимался до жилых покоев по бесчисленным ступеням, словно на вершину маяка, но оно того стоило. Брат Лёны и по совместительству мой напарник в наши отношения не вмешивался и, похоже, даже не интересовался ими. Был ли я тогда счастлив? Не знаю. Всё рухнуло в одночасье, и я был уверен, что уже не выберусь из-под обломков.

В ту ночь я проснулся, словно от толчка. Лёны рядом не было, и, судя по холодной подушке, не было давно. До рассвета оставалось пару часов. В башне царила тишина, свежий ветерок шевелил занавеси. Просыпаться вроде не было причины, но я привык доверять своему седьмому чувству, тем более что появление Торна я ощущал всегда. Вампир был где-то рядом, скорее всего, в кабинете, и они с Лёной говорили обо мне. На то, чтобы одеться, хватило пары минут. Я обвёл глазами знакомую комнату: ложе под балдахином, туалетный столик, открытое окно. Взгляд наткнулся на мраморный портал камина. Дымоход! Мы в башне, кабинет прямо над спальней. Я подошёл к стене и облокотился на каминную полку. Мне даже не пришлось напрягаться, чтобы услышать голоса.

… - Однако он не принадлежит тебе, Лен. Любовь и зависимость — разные вещи.

Я словно увидел Торна в кресле возле камина: нога на ногу, окованный металлом сапог слегка покачивается, руки сложены на груди.

— Он всего лишь человек, Торн, значит, им можно управлять.

В голосе любимой звучала спокойная уверенность. Он становился то громче, то тише — Лёна ходила по комнате. Меня бросило в жар.

— Ты плохо знаешь Виктора, дорогая. Им сложно управлять, проще договориться. Смотри не ошибись.

— Однако сам ты договариваться не спешишь, — заметила Лёна.

— Я не имею права на ошибку, Эления.

— По-моему, ты усложняешь.

— Нет. Если не хочешь его потерять, заканчивай с играми.

Она рассмеялась.

— Прекрати, Торн. Я с ним потому, что он меня развлекает, только и всего.

Задохнувшись от внезапной боли, я вцепился в ворот рубашки. Снова голос вампира:

— Серьёзно? Тогда скажи, ты всё ещё доминируешь в постели, или Виктору удалось….

— Экториан!

— Значит, удалось. Не обманывай себя, сестрёнка: в поединке с ним ты неминуемо проиграешь. А это больно.

— Он слишком влюблён, чтобы уйти, Торн, — усмехнулась вампирша.

— Для Виктора это не вопрос любви, Лен, это вопрос цены: остаться с тобой или остаться собой.

— Опять говоришь красиво!

— Как знаешь, — в голосе Торна появился холодок, он явно сворачивал тему. — Только не говори потом, что я тебя не предупреждал. Кстати, что дядя Лютарэн? Похоже, ему удалось получить контрольный пакет корпорации «Гратекс»…

Я отошёл от камина: дела клана Тэннори меня не интересовали. Не помню, как выбрался из башни — был слишком оглушён услышанным. Любимая играла со мной, как кошка с мышью, без всякого намёка на чувства. «Всего лишь человек»! А чего я хотел? Чистой и светлой любви с вампиром? Как меня вообще угораздило ввязаться в это безнадёжное дело? В груди пульсировала боль. Я шёл один по ночному городу, и по большому счёту мне было плевать на свою жизнь. Торн объявился минут через десять.

— Виктор!