– Судя по тому, что я слышал, если Делия Борд за что-то берется, она это делает. Им понадобилась всего пара часов. У нее дома уже все было готово, и она просто перенесла все сюда.

Делия, в длинном белом платье, занималась тем, что умела делать лучше всего – раздавала указания. Сабина кивала каждый раз, когда Делия обращалась к ней, но продолжала заниматься своим делом.

– Тут все работает благодаря Делии, – заметила Эйлин, – вы только подумайте – люди пришли на ужин, а теперь сами его готовят!

– Нет, – ответил Мэтт, – готовил Чуза и не разрешил ему помогать. Я в нем ошибался.

– Определенно, – сказал Эйнджел, поймал взгляд Эйлин и добавил: – Надеюсь, остальные пришли к такому же выводу. Жаль, доктор Митч не сможет прийти.

Все трое замолчали, и Эйнджел знал – они тоже думают о Расти.

– Что думает Митч по поводу состояния Расти? – спросил он.

– Он считает, что Расти не переживет эту ночь, – сказал Мэтт. – И бедная Эмма все еще рожает. Уж она-то точно хотела бы быть здесь сегодня.

Чуза подошел к ним, держа в руках накрытое серебряное блюдо.

– Ты отлично справился, – сказал он Эйнджелу, – впрочем, я в этом и не сомневался. Я одобряю все, что ты делаешь. А это – то, чего у нас не будет на ужине.

Он снял с блюда крышку, явив их взорам обугленную скукожившуюся индейку. Эйлин скривилась.

– Бедняжка… в этой пекарне про нее все забыли. Или там был пожар?

– Нет, – ответил Чуза, – мне сказали, что у них там волшебные печи, которые автоматически отключаются, если пища начинает подгорать. Вы двое должны сесть вон там. Серебряные салфетки с колокольчиками – ваши. – Он строго посмотрел сначала на Эйнджела, потом на Эйлин. – Мы скоро начинаем.

Он сделал несколько шагов к столу, потом вернулся и пожал Мэтту руку.

– Вы – хороший человек, – сказал Чуза. – Иногда заблуждаетесь, часто проявляете упрямство, но это не мешает вам быть хорошим человеком.

Несколько мгновений Эйнджел смотрел вслед Чузе, потом сказал:

– Я собираюсь серьезно изучать оборотней.

– Наконец-то ты признал, что я была права, – пробормотала Эйлин.

– Чак ведь не делал этого? – спросил Эйнджел у Мэтта.

– Он сделал достаточно, – ответил Мэтт. – Грейси, конечно, та еще штучка и проведет в тюрьме немало лет, но это не дает ему права избивать ее.

До сих пор Эйлин не позволяла себе думать о Чаке и о том, что он сделал с ней и с Аароном.

– Когда Аарон узнает, что его отец пытался сделать, он снова почувствует себя преданным, – сказала она.

– Он получит любую поддержку, которая будет ему необходима, – улыбнулся Эйнджел. – Мы ему поможем.

– Он сбежал, но это ненадолго. Он за все заплатит, – сказал Мэтт.

– Хорошо. Извини, Мэтт, – сказал Эйнджел и, взяв Эйлин за руку, повел ее в холл. – Здесь слишком жарко. Давай прогуляемся по оранжерее.

Не говоря ни слова, Эйлин последовала за ним в большую пустую комнату, единственным источником света в которой была полная луна. Ее свет лился через стеклянный потолок и окна.

– Эйнджел?

Они вздрогнули, услышав голос Сонни. Он стоял на пороге оранжереи, за ним темнела фигура Аарона. Эйнджел подошел к мальчикам и шепотом что-то сказал им. Мальчики исчезли, и Эйнджел вернулся к Эйлин.

– Что там случилось? – поинтересовалась она.

– В любую другую ночь меня бы это взбесило – они думают, что я туп и ничего не вижу.

Эйлин не знала, что на это ответить.

– Но сегодня особенная ночь, поэтому все это не имеет значения. Может, перейдем прямо к делу?

– Я только за, а что ты имеешь в виду?

Эйлин порадовалась, что в оранжерее царила полутьма, скрывшая румянец, заливший ее щеки.

– Как ты думаешь, сколько времени нам понадобится, чтобы подняться наверх и раздеться?

Эйлин стукнула его кулаком в грудь.

– У меня рука на перевязи, забыл?

– Положись на меня, я все сделаю.

– А как же рождественский ужин?

– Ну да, конечно, мы должны сначала поужинать. Шампанское и все такое…

Эйнджел опустился на колени.

– Ты что, встань сейчас же, – громко прошептала Эйлин, – тебя кто-нибудь увидит.

Эйнджел рассмеялся.

– Надеюсь, что так. Я люблю тебя, Эйлин. Раньше я этого не понимал, а теперь знаю – до встречи с тобой я никогда не был по-настоящему счастлив. Ты выйдешь за меня замуж?

Эйлин наклонилась и поцеловала его.

– Пожалуй, да, – ответила она.

Эйнджел встал и заключил ее в объятия.