Хорошо, что все сразу приняли единое мнение по вулкану Бормот, находившемуся в столице империи Юга. Имеющееся там окно, за которым виднелись облака мира, где, вероятно, страдали плененные Торговцы, разбивать или пытаться открыть признали опасным. Причем опасным во всех смыслах и для всех. Тем более что в вулкане Бормот не было ни единой болотной твари, а значит, он с миром подлого Крафы мог и не смыкаться вообще.

Зато именно химеричные порождения Хохочущего тумана за Зеленым Перекрестком стопроцентно подтверждали мысль, что уж болота примыкают к тому миру, откуда Крафа сбрасывал агрессивных хищников в подземные города пушистых и несчастных туюсков в мире Ба. Значит, в общем, направление поиска верно.

Но! Болот с тварями было целых четыре! В каждое из них выводила одна из дверей Зеленого Перекрестка. Только вот дальше начинало казаться, что миры с болотами совершенно разные. Все четыре!

Оглянешься на дверь: вот он, створ. Хорошо видимый между валунов, внутри подсвеченный, забранный решеткой из нерастворимого металла и защищенный стоящими наготове лучниками и копьеносцами. Обойдешь валуны – ничего! Только новые уходящие в неизвестность болота, валуны, обломки скал и чахлые деревца, кривляющиеся в ядовитых испарениях. Сходство стопроцентное, а вот миры скорей всего разные.

Хотя тут Флавия высказала вполне здравое предположение:

– Представим, что мир с порабощенными Торговцами в центре. А вот по бокам его во все стороны простирается болото с Хохочущим туманом. И где-то очень далеко в этом болоте, в каждой из сторон света находится вот такая дверь-телепорт в королевство Ягонов. Только вот все двери у нас сведены в одно место, на Зеленый Перекресток. Может такое быть?

Мужчины согласились.

– В ином случае вообще полный абсурд получается, – кивнул Дмитрий.

– Хоть и хитро рассуждаешь, но возьмем это за основу, – добавил Аристарх. – Но тогда у нас выпадает из системы главный ориентир: сон Ледовой Владычицы и ее четкое ощущение направления к матери. Как с этим быть?

– И это если учитывать, что Власта не ошибается, – напомнил Торговец.

– Да все очень просто, – ни минуты не сомневалась шафик Флавия. – Все четыре выхода жутко удалены от центра. Учитывая, что и тамошний мир огромен, мать нашей Власты может находиться именно с того края, который ближе к данному выходу. И даже хорошо, что мы умудрились уничтожить всех тварей на нашей стороне. Если отдельные хищники и приходят, то лишь те, которые прибыли ну очень издалека, а до того умудрились обойти длиннющее ущелье. В итоге у нас больше нет иных ориентиров, как зов крови, которым пользуется наша пленница. Мать и дочь имеют духовную связь, на нее и будут ориентироваться.

– Ничего больше не остается, – кивал Торговец и мчался в иное стоящее у него на очереди место. Но когда опять сталкивался с шафиками, вновь выплескивал на них очередные сомнения:

– Хорошо, допустим, некий голос, или зов крови, существует. Но тогда почему я не ощущаю свою мать? Или своего отца?

Флавия заглянула ему прямо в глаза:

– Извини, если разбережу раны, но с чего ты взял, что твои родители живы? Или, в крайнем случае, что они именно в мире за данными болотами?

Светозаров опять убегал озадаченный и возвращался с новым вопросом-сомнением:

– Тогда почему я не чувствовал раньше и не чувствую сейчас свою сестру Елену?

– А ты уверен, что не чувствуешь? Может, как следует не пробовал? Может, у тебя умений не хватает? Или мужчинам такое вообще не дано?

Такие вопросы могли обломать кого угодно. Только граф не сдавался и во время очередного спора восклицал:

– Но ведь я будущий отец! А значит, просто обязан чувствовать своего ребенка, которого мы ожидаем с Александрой. Правильно?

Колдунья из королевства Ягонов отвечала уже с раздражением и некоторой ревностью:

– Ну раз «обязан», так чего ты телишься и ничего не чувствуешь? Или тебе надо немножко мозги в голове пошевелить? Так это не ко мне, я такое не умею. Проси своего друга Титела Брайса, он все-таки Верховный целитель аж четвертого уровня, все может. Вон, тебе за минуту всю память восстановил, когда ты покалеченный из мира Мерлан вернулся.

Обижаться на «покалеченного» Светозаров не стал. Как и на нотки ревности: в свое время между ними вспыхнул короткий любовный роман, который был больше спровоцирован обстоятельствами, чем чувствами. Но, как видно, воспоминания о тех днях у Флавии до сих пор не развеялись.

Как ни был Торговец занят, метнулся в магическую академию в мир Зелени и с порога выпалил ректору:

– Тител, а вот ты так меня настроить можешь?

Когда старый друг понял, что от него просят, замахал на графа длинными руками и заявил категорически:

– Такие умения, подправлять мозги в нужную сторону, никому не даны. Либо у тебя есть зов крови, либо его нет.

Дмитрий Петрович скривился, да так и умчался обратно в мир, который по одноименному королевству в последнее время называли миром Ягонов. Там сразу продолжить прежнюю тему не удалось по причине столкновения с левитирующим ему навстречу Прусветом. Разумный кальмар из погибшего мира Шелестящего Песка тоже, вторично в своей биографии, напросился участвовать в рейде против подлого Крафы и уже несколько часов пытался освоиться в зеленом Хохочущем тумане с помощью новых, специально продуманных силовых полей. Его уникальная способность проникать сквозь любые каменные породы могла помочь невероятно. А за умение кричать страшным, сбивающим с ног голосом он получил прозвище Живой Ужас. А уж если бы удалось привлечь к этому делу еще нескольких собратьев Прусвета, то подобное содействие было бы трудно переоценить. Ради этого Торговец даже собирался метнуться с кальмаром на обломки его мира, теряя для этого час, а то и два.