“Я сказал тебе, что позабочусь о Сальваторе, что я и сделал,” сказал он, уставший от того, постоянно является мальчиком для битья у оборотней.

“Ты также обещал, что удостоверишься, что он не нашел женщину оборотня, пока я не буду подготовлен действовать,” его спутник насмехался, его голос, был странно хриплым, как всегда.

“Это была не моя ошибка.”

«Это никогда не ты».

Кожу Каина покалывало, когда он боролся против своего рычащего волка. Когда он был напряжен, ему всегда было труднее управлять его изменениями.

«Если ты думаешь, что можешь добиться большего успеха, то забирай его».

«Еще не время, глупец.»

— Время для чего?

«Для того, что начертано судьбой».

“Ну и черт с ним. Я ждал тридцать лет, чтобы произошло то, что начертано судьбой,” рявкнул Каин. “Я начинаю уставать от пустых обещаний.”

Оборотень предупреждающе зарычал. “Ты сомневаешься в моей власти?”

Каин прикусил язык, понимая, что он зашел слишком далеко. Проглотив гордость, он опустился на колени в знак покорности.

На данный момент он нуждался в беспокойном оборотне.

Но однажды…

«Нет».

“Запомни, шавка, если что-то произойдет с Сальваторе прежде, чем мои планы будут осуществлены, то я спущу с тебя шкуру и скормлю ее стервятникам.”

Был порыв холодного воздуха и ужасный аромат зла, затем оборотень просто растаял в воздухе.

Каин сосчитал до ста, потом добавил еще пятьдесят на всякий случай.

Когда он был уверен, что он один, он повернул голову, чтобы плюнуть в грязь.

«Когда-нибудь я убью этого ублюдка».

Харли проснулась с колотящимся сердцем, сухостью во рту, ее тело было с твердых и теплых руках восхитительного оборотня.

В один сумасшедший момент она прижалась ближе, соблазненная высокой температурой и богатым запахом мужского мускуса, который сделал бы любую бедную женщину беспомощной.

Это было только тогда, когда руки Сальваторе скользнули вниз, чтобы накрыть ее попку, и прижать так, чтобы она почувствовала его эрекцию, она мучительно пришла в себя.

Действительно ли она была в своем уме?

Она пнула Сальваторе так, что он оказался на спине. Она встала на ноги и посмотрела на его самодовольную улыбку.

«Вы всегда щупаете бессознательных женщин?»

Он положил руки на живот и скрестил ноги. Он выглядел бы смешно, лежа на цементном полу, с его черными спутанными волосами и в дорогом мятом костюме. Но он не был.

«Он выглядел… съедобным».

Бронзовые, потрясающе красивые черты. Полные, чувственные губы. Коричнево-золотые глаза.

Восхитительный мужчина, от макушки его черных волос до самых кончиков ботинок из итальянской кожи.

“Только тех, которые ползают по мне во сне,” сказал он. “Если кто-либо и был осквернен, то это был я.”

Хуже всего было то, что Харли не могла быть уверена, что она не трогала его. Ее тело, казалось, потеряло связь с мозгом.

«Боже», пробормотала она, каким же раздражительный был Сальваторе. “Держите себя в руках.”

Одним плавным движением он вскочил на ноги и встал перед ней.

“Я предпочел бы быть над вами”.

«Достаточно». Она резко отвернулась от тлеющего приглашения в его глазах, ее ладони вспотели. “У меня есть более важные вещи чем волноваться о жаре какой-то собаки.”

Она чувствовала, что он шагнул назад, хотя это не помогло. Его власть циркулировала через небольшое пространство с сокрушительной силой.

“Ты знаешь, где мы? ” спросил он.

Она повернулась и поглядела вокруг, клетка шесть на шесть, сделанная из серебряных прутьев, которые были установлены в середине пустого подвала. Не было ничего, чтобы идентифицировать тесную тюрьму кроме узкой двери и голой лампочки в центре потолка. Не было никаких окон, никакой мебели, даже одеяла, но был приглушенный аромат деревянных бревен, которые выдавали их местоположение.

“Мы в хижине Каина около Сент-Луиса.”

Сальваторе закрыл глаза, проверяя воздух. “Смеркается.”

«У тебя есть чутье?»

“Леве становится статуей в течение дня. ” Он открыл глаза, намек на разочарование, мерцал в золотых глазах. “Он должен проснуться в любой момент, и следовать по нашему следу.”

Харли покачала головой, разочарование Сальваторе, отозвалось в ней глубоким эхом. Она могла быть разъярена Каином, но она не была достаточно глупа, чтобы недооценить его.

“Не будет никакой зацепки.»