– Хорошо, – кивнул купец. – Обыщите двор. Конюшню, хлев, курятник – все! Распотрошите все сено в стоге до травиночки! Ищите со всем тщанием! Тайник, схрон… Они могут быть устроены в любом месте.

Чужаки ушли, и Басарга увидел, что книжница поднялась снова. Оглянулась куда-то назад, прислушалась, выпрямилась во весь рост. И вместо того, чтобы бежать со всех ног, звать на помощь, искать подмогу, эта дурища вдруг тупо направилась к дверям!

– Да чтоб тебе сдохнуть!!! – во всю глотку закричал Леонтьев. – Помощь, помощь нам нужна!!!

– Чего это ты разорался? – удивился купец, пересек трапезную, подобрав по дороге промасленную тряпицу от горшка с тушеным мясом, и заткнул ею пленнику рот.

– Ты чего делаешь, черт безмозглый?! – попрекнул его Илья, дергаясь на полу. – Как он тебе отвечать-то станет с забитым ртом?

– Побереги красноречие, мой велеречивый друг, – улыбнулся ему незнакомец. – Настанет и твой черед. Ежели мои кнехты ничего не найдут, они вернутся сюда, и каждый из них станет пытать каждого из вас. До тех пор, пока кто-нибудь не проговорится.

Матрена, прижимаясь к косяку, пару раз заглянула внутрь. Хорошо хоть бабе хватило ума не входить. Может, теперь поймет, что случилось, и побежит за подмогой?

– Басарга Леонтьев ведь сказал тебе, дурак набитый, что здесь ничего нет! – возмутился Илья. – А он боярин честный, врать не станет.

– Тем хуже для вас, – пожал плечами купец. – Вы будете умирать очень долго и в муках. Но Басарга еще может вам помочь, коли передумает и скажет правду. Где оно находится?! Где, где?! – Пленник получил еще несколько ударов, после чего незнакомец отступил и махнул сообщнику: – Ну, что там, Микола, раскалил? Неси!

Выхватив из очага орудие пытки, слуга поспешил к хозяину. Они вместе смотрели на качающегося Басаргу, а Басарга – на безумную бабу, что за их спинами пробежала вдоль стены к очагу и рухнула там.

Боярин Леонтьев уже приготовился принять муку, как наверху послышались крики, шум. Микола и незнакомец повернулись к лестнице.

У очага над столом вскинулась рука, пошарила по разделочной доске, нащупала нож, сцапала, скрылась внизу.

Над головой с грохотом и криками кого-то волокли через горницу – внизу Матрена, пригнувшись, перебежала из-за стола к пленникам и упала между Тимофеем Заболоцким и его холопом.

На лестнице показались разбойники: двое из них волокли брыкающегося и визжащего Платона.

– Вот, барин. В опочивальне под кроватью нашли. Кусается…

– А ты еще кто? – с интересом поинтересовался купец.

– Никто! Никто я, княже! Слуга я просто. Платон. Платошка… Тришка… – дрыгая ногами, зачастил холоп. – Слуга при доме… Басарги Леонтьева слуга.

– Слуга – это хорошо, – обрадовался купец. – Иной слуга поболее хозяина знает. Ну-ка, вешайте нехристя рядом с этим упрямым язычником.

Разбойники перекинули через балку еще одну веревку, замотали жалобно повизгивающему холопу ноги.

А безумная книжница тем временем быстро перебралась через одних связанных пленников к другим, залегла между мужчинами. Потом метнулась дальше.

Чего она творила – непонятно, потому как бояре с холопами как лежали беспомощными, так и оставались лежать.

– Хорошо, идите, – кивнул слугам купец.

Двое поднялись наверх, Микола же деловито потыкал Басаргу кочергой в бедро. Боярин сквозь кляп захрипел от боли, но душегуб остался недоволен:

– Остыла… – Он отправился обратно к очагу, не обращая особого внимания на неподвижные связанные тела на полу, распластавшиеся между скамеек и столов, а добавившуюся к мужчинам пленницу не заметил…

– Что вы везли из монастыря в Москву? – ласково поинтересовался купец у Платошки.

– Не… Не знаю… Не везли… Не ездил, – выпалил холоп сразу все, что только знал.

Вздохнув, незнакомец покачал головой, не отрывая глаз от жертвы:

– Ночь будет долгая. Микола, тащи кочергу!

– Несу, барин! – Слуга потрусил было к подвешенным пленникам, но тут у него на пути вдруг молча поднялся Тимофей Заболоцкий. Микола, изумленно открыв рот, успел что-то хрюкнуть, после чего могучий кулак воина выбил ему челюсть, одновременно отбросив татя к стене.

Остальные пленники, сбрасывая веревки, тоже стали подниматься, расхватывая ближайшее оружие. Купец повернулся на шум – и тут же ему в лицо врезался тяжелый медный половник, ломая нос и с хрустом выбивая зубы.

– Это я твой друг?! Это я велеречивый друг?! – Илья бил снова и снова, но уже напрасно: чужак, так и не назвавший своего имени, оседал на пол с потускневшим взглядом и вмятым кровоточащим виском.