Дело осложнялось тем обстоятельством, что ни один из купцов не был героем. Их нужно было брать, но сначала требовалось добыть улики, которых не было. У Косого (Яна Рокотова), промышлявшего в Москве с 1957 года [28] , было несколько связных из числа любовниц и друзей, с которыми приходилось иметь дела низовому звену пирамиды. То же касалось и Владика (Владислава Файбишенко). Дим Димыч (Дмитрий Яковлев) и вовсе общался с рысаками через специально нанятого оператора, умудряясь налаживать дела не только в Москве, но и во Львове, Одессе и Риге.

Ян Рокотов вообще казался фигурой, слепленной из парадоксов. Со своими семью классами образования (спекулировал еще со школы, будучи торгашом до мозга костей) он оказался достаточно хитер, чтобы организовать массовые вербовки рысаков из числа жаждущей хорошего заработка молодежи. Более того, его хитрости хватило, чтобы стать агентом московского УБХСС и в этом качестве скармливать борцам с хищениями мелких торговцев, обезопасив тем самым себя и свою сеть.

Понимая, что просто так неуловимую троицу прижать не получится, чекисты решили для начала нанести несколько последовательных ударов по каналам поставок королей фарцовки. Наибольшую прибыль коммерсанты получали благодаря сотрудничеству с арабскими студентами. В те годы многие молодые жители Восточного региона были желанными гостями в СССР. Чтобы склонить богатые ресурсами края к выбору коммунистической парадигмы в Союзе, для их жителей создавались всевозможные условия, особенно это касалось образования (молодые офицеры арабских государств обучались даже в военных академиях Союза). Пользовались они и впечатляющими льготами – чего стоила одна возможность дважды в год летать в отпуск за границу!

Эта возможность делала арабов невероятно ценными курьерами в глазах Рокотова и его товарищей. Учитывая интерес ювелирной отрасли к драгоценным металлам, основным предметом перевозки становились золотые монеты, которые челноки провозили в поясах через границу. Купленные за границей за дешевую валюту (доллар в те годы стоил меньше рубля), в Союзе они становились настоящим сокровищем.

Собрав достаточно информации и немало попрактиковавшись на захвате купцов, осенью 1960 года КГБ произвел задержание группы офицеров из Сирии, возвращавшихся в Москву из Швейцарии. Военных перехватили прямо в аэропорту Шереметьево, изъяв за один раз около 20 килограммов золотых монет. Еще несколько столь же мощных ударов лишили фарцовщиков одного из главных источников прибыли. Не менее жестко поступали с рысаками, проведя по улицам настоящие облавы. Сумели перехватить несколько крупных почтовых пересылок с заполненными ценностями бандеролями. Приблизительная оценка прибылей Рокотова, Файбищенко и Яковлева, произведенная на основании захваченных денежных средств и имеющейся информации, показала, что за 3 года деятельности они заработали больше 20 миллионов рублей. Впечатляющая цифра, учитывая молодость и кажущуюся неопытность дельцов. Такие суммы не показались бы маленькими, фигурируй они даже в деле о коррумпированном директоре завода.

Как уже говорилось выше, для ареста Рокотова были необходимы улики. Одной из них стала его собственная черная касса, хранившаяся, по слухам, в долларах и золотых украшениях. Но вот беда: у себя дома Косой ничего не хранил, а чемодан с кубышкой регулярно передавал на хранение своему окружению или даже сдавал в камеру хранения на вокзале. Перехватить его, учитывая разыгравшуюся после ареста арабских друзей подозрительность Рокотова, было очень сложно. Чтобы ослабить бдительность короля фарцовки, комитету даже пришлось заменить оперативников-мужчин, ведущих наружное наблюдение, на девушек. Были закреплены сотрудники и на вокзалах – следить за камерами хранения. Здравый расчет не подвел чекистов. В один прекрасный день Косой сам появился у регистратуры, чтобы забрать оставленную для него посылку Как только черный чемоданчик с хитрыми иностранными замками лег на стол, стоявшие рядом посетители камеры хранения вдруг разом навалились на фарцовщика, быстро препроводив Рокотова в изолятор КГБ. Там король фарцовщиков сразу стал предлагать следствию различные сделки. Он убеждал, что может оплатить свою свободу десятками скупщиков поменьше. Потом говорил о связях в дипломатическом корпусе, обещая выдать КГБ высокопоставленных дипломатов-контрабандистов. Но ни одно из предложений комитет не заинтересовало. Правосудию нужен был сам Ян Тимофеевич, тем более что повод для этой востребованности нашелся: в чемодане оказалось 1,5 миллиона долларов.

Следом за Рокотовым был арестован и Владимир Файбищенко, пойманный с поличным во время очередной перекупки. Этот не торговался, а напротив, вел себя нахально и уверенно: по закону, за преступные действия Владику грозило не больше 3 лет, да и то, вероятнее всего, условно.

Дольше всех возились с Дим Димычем. Яковлев был самым ученым из всей троицы: происходил из обеспеченной и интеллигентной семьи, имел высшее образование, работал аспирантом Института народного хозяйства имени Плеханова. Он действовал аккуратно и осмотрительно. Даже своему оператору – нанятой для приема звонков женщине-инвалиду – он ничего не объяснял. В отличие от явившихся к ней домой комитетчиков, которые объяснили ей ситуацию в доходчивой форме. Гражданка не запиралась и весьма охотно пошла на сотрудничество с законом, предоставив доступ к записной книжке Дим Димыча. Так оперативники сумели разработать не только Яковлева, но и всех, кто с ним сотрудничал.

На суде, состоявшемся 19 мая 1961 года, фарцовщики получили по 8 лет. Такой срок сумел сбить спесь даже с Владика, до последнего верившего, что ему дадут условно.

Рокотов и вовсе нервно грыз ногти, мрачно предвидя долгие годы заключения. Впрочем, если бы он узнал, что случится дальше, то переменил бы свое мнение о долгом сроке.

Ян Рокотов на суде (снимок 1961 года)

Дальше в дело вступила большая политика.