Шрифт:
Подобно могучей анаконде, уголовный розыск перекрыл взломщику все возможные каналы сбыта краденного.
Так он упустил свой последний шанс на спасение. Жоржика Черненького взяли вместе с двумя сотоварищами буквально перед самим ограблением. Той же ночью на конспиративной квартире медвежатника был найден тайник с вожделенным цыганским золотом. Георгию Александрову, выбравшему стезю Пантелеева, не оставалось ничего другого, кроме как повторить судьбу своего кумира. В 1925 году вор и три его ближайших помощника были расстреляны по приговору суда.
Гроссмейстер
Осенью 1946 года в первой половине рабочего дня в кабинет министра пищевой промышленности Советского Союза Василия Петровича Зотова, кратко стукнув в недавно выкрашенную дверь, вошел неизвестный.
«Вы кто такой?» – возмущенно поднял голову товарищ Зотов, на миг отвлекшись от проверки статистического отчета. Как любой крупный чиновник, он не любил незваных гостей. Первая его мысль – как вообще кто-то без предупреждения сумел пройти приемную? Секретарь, что ли, уснул? Однако возмущение растаяло без следа, уступив место удивлению, стоило только Василию Петровичу внимательно рассмотреть гостя.
В скромной поношенной форме фронтового офицера танковых войск взору оторопевшего министра предстал безногий инвалид с блестящими регалиями на груди, среди которых моментально привлекали к себе внимание две Звезды Героя Советского Союза. Две!
Дальше все происходило следующим образом. Министр любезно принял гостя, позабыв обо всех своих делах, и внимательно выслушал его историю. Этот прошедший войну человек на самом деле был героем. Как и Зотов, он был родом из маленького городка и в молодости усердно работал на благо социализма. Когда же Гитлер вероломно напал на Советский Союз, молодой офицер одним из первых оказался на передовой, спасая товарищей и животом защищая Отчизну. Скромно и без хвастовства он рассказывал с потяжелевшим от воспоминаний лицом о том, что довелось сделать. Взгляд министра то и дело натыкался на беспомощные культи ног этого замечательного человека. Рядом с ним Зотов чувствовал робость. Он тоже многое повидал на войне – но все больше в тылу, занимаясь эвакуациями и организацией продовольственных поставок. А этот человек…
И когда ветеран, стыдливо пряча глаза, признался, что к товарищу Зотову его привела крайняя нужда, Василий Петрович сделал все от него зависящее, чтобы помочь обиженному жизнью товарищу Кузнецову Партия дефицитных товаров и сумма в 9500 рублей [9] были лишь малой толикой благодарности этому человеку, в лице которого Зотову представился весь пострадавший от войны трудовой народ.
Спустя неделю информация об этой встрече уже лежала в письменном виде на столе начальника МУРа. Министр речного флота 3. А. Шашков, министр мясной и молочной промышленности И. А. Кузьминых, министр угольной промышленности Д. Г. Они-ка, министр тяжелого машиностроения Н. С. Казаков, министр финансов А. Г. Зверев…
Этот внушительный список удлинился на одну фамилию, а следователи МУРа прониклись к талантливому мошеннику невольным уважением.
Зосима Алексеевич Шашков – министр речного флота в 1 939-1 946 годах, первая жертва виртуозного мошенника
Разыграть такую комедию и суметь обмануть не одного, а больше 10 министров сталинского правительства! Людей, на чьи плечи сам Вождь народов возложил ответственность за целые отрасли и направления! Людей, в присутствии которых и дышать-то старались через раз, не то что обманывать! Сыщиков, читающих подробности визитов «дважды Героя Советского Союза» в министерства, поражала хитрость товарища Кузнецова. Одним он рассказывал, что вытаскивал раненных товарищей из горящего танка, с другими делился подробностями своей довоенной карьеры, проявляя неизменную изобретательность в подходах к министрам. Министру финансов он представился бывшим шофером Госбанка, министру сельхозмашиностроения – мотористом тракторного завода. Наибольшее впечатление на слушателей производила история о том, как молодой летчик едва не погиб в небе, зажатый фашистскими коршунами, но был спасен своим боевым товарищем. Самим Василием Сталиным. Имя родного сына Самого производило на любого чиновника гипнотическое воздействие, подавляя любую способность к критической оценке ситуации. В карман неуловимого калеки всего за два месяца отправились несколько десятков тысяч рублей! И это не считая услуг, оказываемых министерствами своему гостю: от предоставления казенного авто до выдачи рулонов дорогой ткани, еды, одежды и различных вещей.
«Одно слово – гений! – глубокомысленно заключали сотрудники Министерства внутренних дел, изучающие работу мошенника. – Куда там профессорам и доцентам до такого кадра!». И с невольным ребяческим любопытством прикидывали: «А смог бы он и нашего вот так крутануть?».
Смекалка мошенника была признана даже самим Иосифом Виссарионовичем, которому лично докладывали обо всех успехах поиска инвалида. Пока ни о чем не догадывавшиеся министры недоумевали о причинах интереса органов к «герою», сам Сталин, попыхивая трубкой, не знал, злиться ему на использовавшего силу знаменитой фамилии ловкача или смеяться.
Вскоре сыщики сумели установить подлинную личность «друга Сталина» – Вениамина Вайсмана, 33-летнего вора из Украины, имевшего за плечами семь судимостей и почти каждый раз сбегавшего из лагерей. Он действовал на всей территории Союза от Житомира (где родился) до Урала. Славился своим артистическим талантом. Был натурой творческой и в некотором смысле романтической: имея незаурядные спои честным трудом, но считал это чересчур скучным, лишенным риска занятием. Потому и воровством занимался весьма и весьма необычным. Любил, например, воровать товарные вагоны и целые составы. Сам того не ведая, доказывал несправедливость утверждения Теодора Рузвельта о том, что обычный вор может только из вагонов воровать, в то время как вор с высшим образованием способен украсть всю железную дорогу. Эта любовь, к слову, обернулась для Вайсмана настоящим подарком судьбы. Так, желая однажды совершить кражу из подмосковного депо, он познакомился с местной девушкой – чтобы, прогуливаясь с ней, было легче изучить маршрут преступления. Однако в ходе прогулок неожиданно для себя влюбился. Вместо товарняка Вайсман нашел жену Анну, подарившую ему двух замечательных сыновей. Тем не менее остепениться эта привыкшая к приключениям натура не могла. Обеспечив бедных родственников жены пристойным жильем, он сам заработал себе очередную судимость и тюремный покой в вологодских лагерях. Холодной зимой 1944 года Вениамин, не задерживаясь, бежал и оттуда. Домой попал потерявшим от обморожения обе ноги. На сей раз Веня послушал жену и немного подросших сыновей, умолявших бросить воровское ремесло. И бросил – устроился токарем на местный завод где-то в Орехово-Зуевском районе Подмосковья, быстро войдя в число передовиков производства. Однако тихая жизнь мирного советского гражданина недолго удерживала в своем лоне активиста Вайсмана. Очень скоро случилось событие, давшее его мошенническому таланту индульгенцию на новое дело.
Он действовал на всей территории Союза от Житомира (где родился) до Урала.
Пока сотрудники МУРа проясняли биографию знаменитости, мотаясь по региону и беседуя с родственниками Вайсмана, тот сумел обставить еще нескольких крупных чиновников и председателя Академии наук Советского Союза Вавилова. Последний столь растрогался рассказами Вениамина, что даже распорядился снабдить его лучшими протезами ног из института при академии. Забрав дорогой подарок, Вайсман как сквозь землю провалился, оставив оперативников гадать о собственном местонахождении. Зима 1947 года прошла для МУРовцев в режиме бесплодных поисков мошенника. Его искали в ресторанах и пивных, в санаториях и домах инвалидов, в Москве и за ее пределами. В начале 1947 года, когда по всей стране катился гул и рельсовый грохот первой ударной пятилетки, протезированный и очень обеспеченный «капитан» отдыхал от трудов праведных, гуляя по столице.