Шрифт:
— Вы правы, это наверняка из-за вашей крайней отсталости… Впрочем, я рада услышать, что вы предпринимаете известные меры, чтобы связаться с императором Мунтвигом.
— На предмет, — уточнил я.
— На предмет, — согласилась она и грациозно поднялась. — Ваше высочество…
Я автоматически вскочил и учтиво поклонился.
— Ваше высочество.
Она вышла, высокая, прямая, с широкими плечами и тонкой талией, шлейф длинного платья выгреб за порог мусор, что нанесли гости с утра.
Зигфрид заглянул, спросил опасливым шепотом:
— Ну как?
— Пока не била, — сообщил я.
Он вздохнул с облегчением.
— Слава богу…
Я перекрестился.
— Думаешь, пронесло?
— Она может и вернуться, — сказал он и оглянулся. — Да вот вроде бы…
Я прислушался, сказал раздраженно:
— Я тебя, за такие шуточки над собственным лордом!
Он сказал тем же шепотом:
— Девка — огонь! Хоть и лед. Такая в самом деле может.
— Может, — согласился я. — У меня уже кости болят и кровоподтеки во всему телу, а это ж только смотрела не совсем благосклонно.
Он проворчал:
— Да кто их знает, когда и как они смотрят. Бывает, мы думаем так, а оно не так, а когда так, то и вовсе не совсем, потому что, да, с вывертом. Мы на сколько здесь задержимся?
— Спроси у епископа, — предложил я. — Если раненые могут вынести тряску, то выступим хоть завтра. Если нет, задержимся на пару дней. Но не больше.
Он вышел, а через минуту порожек неслышно перешагнул Норберт, строгий и подтянутый, остановился, словно на приеме во дворце.
Я пояснил досадливо:
— Сэр Норберт, давайте без церемоний.
Он пояснил сдержанно:
— Время от времени нужно проверять…
— Разве я меняюсь?
— Титулы сменяются быстро, — напомнил он, — а с ними обычно меняются и люди.
Я сказал со вздохом:
— Это верно, растут обязанности. Но отношения с друзьями чего вдруг будут меняться?.. Теперь о деле. Начнем готовить операцию, прямо сейчас. Тайно. В такой огромной армии, как у нас, обязательно найдется кто-то.
— Найдется, — согласился он. — Я приму меры, ваше высочество.
— Начнем с того, — сказал я, — что везде распустим слухи, дескать, огромная и несокрушимая армия южан под руководством разъяренного принца Ричарда неуклонно продвигается к королевству Эбберт. У этого Ричарда с королем Харбиндером личные счеты, а какие — спросите у короля. Знаем только, что Ричард вот-вот обрушится на него со всей яростью.
Норберт кивает, слушает внимательно, спросил тихо:
— А на самом деле отправимся куда?
Я тоже понизил голос:
— В Эбберт.
Он чуть отодвинулся, взглянул с недоверием.
— В Эбберт?
— Да.
— Тогда, — пробормотал он, — зачем такие слухи? Если мы туда и пойдем? Это что, рыцарство, которое в больших битвах вы сами полагаете неуместным?
— Не совсем, — сказал я еще тише. — Барон, давайте… вторую часть плана пока оставим на потом. Нам нужно, чтобы сработала первая.
Он пожал плечами.
— А что тут срабатывать? Мы объявляем во всеуслышание, что идем на Эбберт. А после этого идем… на Эбберт!
— Но постарайтесь, — сказал я, — чтобы это слухи были самыми убедительными. Дескать, весь этот поход затеян только для того, чтобы злобный и мстительный принц Ричард, наконец-то набравший сил, смог отомстить обижавшему его королю Харбиндеру! Он весь пышет яростью, спать не может, пока не заставит Харбиндера заплатить за все пережитые унижения!
Он подумал, кивнул.
— Это может сработать.
— В смысле?
— Народ в Эбберте начнет роптать, — пояснил он, — что король из-за своих прихотей подвергает разорению всю страну. А удельные лорды, как мы знаем, тут же попытаются этим воспользоваться.
— Вряд ли, — сказал я с сомнением. — Харбиндер крут, держит всех в кулаке… Хотя кто знает, что стрясется, когда границу перейдет наша ударная. Действуйте, сэр Норберт!
Глава 7
Через три дня отдыха армия снялась с привала и продолжила путь в глубь Пекланда. Народ там уже настороже, торопятся убраться с дороги в леса, в то время как справа и слева деревни и города живут своей жизнью, даже не подозревая, что в королевство вторглась чужая армия.
Я в нетерпении выезжал вперед, всматривался с жадностью в открывающиеся дали.
Когда человек на уровне крестьянина или даже простого рыцаря, он ходит и ездит не по землям, а по земле. Для него самые значимые ориентиры и авторитеты, выше которых ничего нет, — это вон тот замок на высокой горе и всемогущий лорд, обитающий там.