– А ты умеешь заплетать?

– Хм... раньше вроде умел...

– Ну, давай... а меня мама всегда заплетала... я сама не очень.
– И снова ни слезинки, лишь голос стал тише.

Так нас и застукал капитан - я сначала пальцами разбирал все запутанные пряди, а затем и расчесывал их уже расческой. Оставалось уже меньше трети. Подстричь ее, что ли...

– Йен? Э... хм. Я уже отдал распоряжения - тетка сейчас соберет все ее вещи и примерно через час выедем. Что ты решил?

– По поводу чего?

– Всего. Что будешь делать дальше?

– Вы хотите что-то предложить?

Недоумевая, с чего бы это капитан все же решил поговорить со мной о будущем, когда как ранее он сам усердно уходил от разговора, приподнял брови и вопросительно на него смотрел.

– Да, хочу предложить тебе работу.

– Кем?

– Для начала обыкновенным наемником в отряд, там дальше видно будет. Все зависит от того, насколько ты себя проявишь. Что думаешь? Или у тебя есть иные планы?

– Пока нет. Не уверен. Вы ждете ответа прямо сейчас или я могу подумать?

– Можешь. Недолго.

Кивнул и вышел. Я же впал в ступор. Это что еще за новость? Что за странное предложение работы? Причем еще и с намеком, что отказ не принимается и обернется для меня не самым лучшим продолжением? Недоизучал? Да меня от его внимания уже тошнит!

– Йен?

– Ну?

– Не соглашайся.

– Нэ?
– Удивившись, что девчонка решила пойти ко мне в советники, перегнулся и посмотрел ей в лицо.
– Почему?

– У тебя другая судьба.

– Хм...

Не зная, что ответить ей на это, заплел наконец косу и скрепил ее лентой. Ну, вот и все.

– Завтракать идешь?

– Да.

Вниз мы спустились самыми последними, причем и внимание к себе привлекли. Ну да... если хоть один посмеет намекнуть на то, что мы, разнополые особи провели вместе ночь, урою на месте.

Не посмели... похоже даже, что местные уже в курсе ночной зачистки, потому что разносчица, принесшая нам завтрак, с жалостью посмотрела на девчушку. Причем и Милка это заметила, но ничего не сказав, лишь сжав кулачки, да отвернувшись к стене. Да, я прекрасно ее понимаю, иногда жалость окружающих давит намного больше самого горя.

– Мил, кушай давай, скоро и правда отправляемся. Ты в седле держаться умеешь?

– Нет. Совсем. А что делать?
– Подняв на меня глазенки, девчонка смотрела настолько просительно, что я не удержался и ухмыльнулся. История повторяется? Черноволосое недоразумение вместо зеленоволосого?

– Ну, не знаю, если разрешит капитан, то можешь поехать в карете с нашими дамами.
– Кивнув ей на завтракающих за соседним столиком девушек, немного подождал и, посмотрев на ее отрицательную реакцию, продолжил.
– Можешь поехать со мной в седле, только это не очень удобно.

– С тобой! Ой... а можно?

– Можно.

– Тогда лучше с тобой... я не хочу с ними.

– Хорошо.

А вот и завтрак подошел к концу. А это еще кто? Тетка? Не помню имени...

– Мила! Милочка, деточка... бедняжечка...
– Запричитав не хуже плакальщицы, но мне показалось, что неискренне, женщина лет тридцати стремительно обняла нахмурившуюся девчонку и, поглаживая ее по голове, все причитала и причитала. Да... такая зажалеет... до смерти.

– Тетя Сима... не надо. Не надо. А где Нико? Я с ним попрощаться хотела.

– Ох, деточка! Да что ж такое делается-то! Да куда ж тебя везти-то собрались?! Нелюди! Ироды!

Кхм... ну-ну, а сама в руках сумку с вещами держит. Причем не самую большую. Что она туда вообще положила? Платье с носками? Сомневаюсь, что туда еще что-то влезло... как и то, что эта сумка наподобие моих безразмерных рюкзаков. По любому же обычная.

– Мила. У тебя есть игрушки? Любимые?
– Решив для себя, что вещами я ее и сам обеспечу, все же подумал, что ей будет не лишним иметь что-то свое, родное.

– Да, Викки. Это моя кукла... мне ее бабушка сделала. Она с оберегом.

– Она в сумке?
– Взглядом остужая все теткины порывы продолжить спектакль, кивнул на сумку в ее руках.

– Н-н-нет...

– Принести.

Не знаю, что она увидела в моих глазах, а может и снова метка стала катализатором, но всхлипнув последний раз, женщина тут же побежала на выход, причем едва сумку с собой не унеся. Успел перехватить в последний момент, причем после этого еще и закопавшись в нее. А что? И не зря ведь - действительно, кроме пары рубашек, да одного сарафана там ничего больше не оказалось. И это родная тетка!