– Третий, разворачивай свой «зингер» на тропу. Если будет возможность, подпусти ближе. Постарайся выбить командира и связь. Первый и Второй – прежняя задача. Остальным огня не открывать.

Туман медленно, но неумолимо скрадывал очертания хропунов, осторожными рывками перемещавшихся по фронту и с левого фланга. Твари тоже почуяли присутствие новых участников охоты и занервничали, задирая морды к небу и нюхая воздух. Вдруг один за другим завалились сразу два крупных хропуна. Это Норд и Серхио открыли счет, но стая повела себя странно: не кинулась в атаку, а продолжала бестолково и нервно перемещаться в отдалении от наших позиций.

– Первый, Второй, – я снова вышел в эфир, – отлично. Огонь прекратить, ждать приказа и отслеживать стаю. Третий, все внимание на тропу.

Хропуны продолжали вести себя странно: нервничали, не решаясь напасть. Даже смерть двух сородичей, казалось, сильно не обеспокоила их. Крутились на месте, но не уходили…

Мы оказались зажаты между тропой и стаей непредсказуемого зверья. Вариантов было два: подождать, когда кто-то из противников обозначит последовательность своих действий, или же идти на прорыв. Хропунов мы сметем, но вот все ли они тут, это еще вопрос. Об этих существах было мало чего известно: ну да, охотятся стаей, наибольшую активность проявляют по ночам, слабоуязвимы и быстро восстанавливаются после ран. Предполагалось наличие некоего подобия коллективного разума, но это не подтвердилось: пристрели вожака – и стая распадется, это я уже выяснил на собственном опыте. Хропуны жили и охотились по принципу волчьей стаи, но на более сложном уровне и, кроме того, обладали некоей пси-защитой: мне не удалось уловить ни единой мысли, исходящей от стаи, только общий фон, излучающий страх, злобу, голод и беспокойство.

Ночью на болотах особенно холодно. Нас защищали комбезы, даже алхимику дали накидку, сшитую из масксети, чтобы не слишком выделялся на общем фоне, хотя его холод вообще не беспокоил: получив свои артефакты, Сажа стал гораздо быстрее двигаться и почти не шумел на марше. Если рейдеры нас не обнаружат, просто перебьем хропунов и пойдем своей дорогой. По-хорошему следовало найти место с менее зыбкой почвой и переждать по крайней мере часов десять, когда направление поиска сменится на предложенное мною в момент оставления журналистов на кочке.

Однако острое чувство неправильности сложившейся ситуации удерживало меня как от прорыва, так и от длительного ожидания. Что-то было не так. Подобное чувство возникало у меня несколько раз, и если бы я не доверялся интуиции, это привело бы к неминуемому антракту. Один случай был особенно показателен: тогда я со своими бойцами шел в передовом охранении. Мы проводили караван, созданный на духовский манер, потому как на точку, где стояла наша артбатарея, по-другому было никак не добраться. Десять низкорослых лошадок с боеприпасами и продовольствием во вьюках да нас сорок рыл. Командовал довольно опытный офицер, хорошо знающий местность. Но проводник дал деру еще за сутки до описываемых событий. Норд срезал духа в движении, позволив довольно далеко отойти, видимо испытывая новую оптику и какие-то свои снайперские задумки на живом материале. Но делать было нечего, без боеприпасов и жрачки ребятам пришлось бы туго.

Все было штатно до тех самых пор, пока мы не подошли ко входу в ущелье, вполне безобидному на первый взгляд. Я дал команду остановиться и отправил гонца к комвзвода с просьбой дать время на разведку дороги. Офицер нервничал. Место было очень удобное для засады: по флангам на склонах вполне можно было ожидать духов. И все же он согласился. Пустил Крота и пару бойцов прикрытия. Эвенк долго ползал по склонам и по самой тропе, чуть ли не роя носом землю, и вернулся с докладом: чисто. При этом Норд с другим нашим тогдашним снайпером Мишей Кудой по миллиметру обшаривали склоны оптикой и тоже ничего не заметили. Комроты прибежал сам и начал качать права. Но я просто повел его к сходу в ущелье и заставил постоять там чуток. Все мои бойцы (Норд и Крот) возвращались из ущелья в подавленном состоянии. А эвенк все теребил четки и бормотал молитвы. Офицер тоже «проникся», и мы обошли то ущелье более длинной и опасной дорогой, сбив по пути пару духовских заслонов и потеряв одну лошадь с грузом. Немного позже я узнал, что выше ущелья располагался снежный карниз, там духи заложили несколько зарядов взрывчатки, и нас бы всех накрыло снежной лавиной, дойди караван ровно до середины ущелья. Помимо всего, ущелье это местные звали «Погост семи пророков», и, кроме как по одному, его никогда не пересекали, а те, кто отваживался идти в компании, часто не выходили с той стороны или возвращались с признаками помутнения рассудка. Проводник хотел завести нас в двойной капкан, рассчитывая на то, что если кто и выживет после схода лавины, то уж точно семь пророков его не отпустят без наказания.

Так же случилось и в этот раз. Норд тревожно маякнул мне тоном рации, запрашивая общую обстановку. Я приказал ждать. И только я это сделал, как тропа осветилась ярким синевато-белым светом, после которого послышались отчаянные крики и пальба. На рейдеров кто-то напал, и они не успели среагировать. В оптику ничего толком видно не было: туман и яркие вспышки света не давали ничего разглядеть. Ко мне подошел Тихон и тронул за рукав:

– Шугани хропунов, Ступающий, и будем быстро-быстро отсюда уходить. Кто-то привлек электрическую химеру, и, судя по всему, это самка. Гнездо у нее где-то рядом, почуяла людей и решила напасть.

Видимо, давно не ела, а котята тоже прожорливы. Хропуны напуганы. Шуганем их сейчас, пока химера занята, потом будет поздно.

– Хорошо. Иди в голову колонны, как подавим хропунов – веди. – Отжал тангенту и передал приказ остальным: – Третий, перенести огонь на стаю, Первый и Второй – свободный огонь по фронту. Тропу не трогать. Всем приготовиться к движению, идем на прорыв.

Стрелять, стоя по грудь в болотной жиже, и быстро двигаться в холодной, вязкой среде – почти цирковой аттракцион. Но выбора не было. Хропуны падали один за другим, не в силах совладать со страхом перед химерой или отказаться от боя с нами. Вот мы сблизились на дистанцию десятка метров, и вся группа открыла огонь по оставшимся тварям. Лишь двоим из них удалось убежать. Мы двигались так быстро, как только это позволяли обстоятельства, выстрелов с тропы слышно уже не было, но всполохи электрических разрядов все еще продолжали иногда разрывать густую ночную темень. При этом химера не издала ни единого звука и нападала в полном молчании.

Про обычных химер известно не много, а электрические вообще редкость. Известно про них только то, что живут они поодиночке. А сходятся только для продолжения рода, после чего самец всегда уходит. Они в полтора раза крупнее своих лесных собратьев, и чаще всего их видят на болотах и в развалинах отдельно стоящих промышленных объектов Зоны. На людей они нападают регулярно, но с большими перерывами, ведя кочевой образ жизни, мигрируя вслед за своей основной добычей – кабанами.

Сменив направление, мы пересекли южную тропу, чтобы выйти в район пустошей, примерно в тридцати километрах от развалин хутора и в сорока от входа в странное подземелье. Наступало утро. У всех членов группы наблюдались головокружение, тошнота и общая слабость. Волна неумолимо приближалась, и дойти до убежища нужно было как можно скорее, несмотря на общую измотанность и общий упадок сил после боестолкновения.