— Не думаю, что я запросил бы пардону.

— Да, но победил бы ты без этого? Оказался ли бы ты в том состоянии боевой готовности, которое требовалось для победы?

— Понятно. Эти первые раунды были вроде тренировки в условиях, максимально приближенных к боевым. Было ли это первой частью обмана? Может быть, был применен еще и гипноз, чтобы получить нужный настрой? Она ведь в этом деле эксперт, видит бог! Может быть, вообще не было никаких опасностей, пока мы не достигли Черной Башни?

Руфо снова передернуло.

— Нет, нет! Оскар, в любом из этих эпизодов мы могли быть убиты. Никогда еще за всю свою жизнь я не сражался так отчаянно и никогда еще так не боялся. И ни одного эпизода миновать было нельзя. Я не знаю всех ее резонов, я же не Ее Мудрость. Но она никогда не рискнула бы своей жизнью, если бы в этом не было необходимости. Она скорее пожертвует десятью миллионами храбрецов, сочтя это более подходящей ценой. Свою цену она знает хорошо. Но она дралась с нами, дралась изо всех сил... Да ты же сам видел! Значит, это было необходимо.

— И все же мне не ясно...

— И не будет. И мне — тоже. Если бы можно было, она послала бы тебя одного. В тот последний момент наивысшей опасности, если бы эта штуковина — Пожиратель Душ, прозванный так потому, что погубил уже многих смельчаков, если бы он погубил и тебя, то Стар и я попытались бы пробиться назад, я был к этому рке готов. Я не вполне уверен в том, что скажу, но если бы нам удалось бежать — что навряд ли,— Стар не пролила бы по тебе ни слезинки. Или совсем чуть-чуть. А потом она опять трудилась бы еще двадцать, тридцать или еще сто лет, чтобы найти, опутать и натренировать другого рыцаря и драться так же свирепо, но уже на его стороне. У нее много храбрости, у этой старушки. Она знала, сколь малы наши шансы. Ты — не знал. Но разве она струсила?

— Нет.

— А ключом ко всему был ты. Сначала тебя надо было вычислить, а потом огранить, чтоб годился в дело. Ты действовал сам, ты никогда не был марионеткой, иначе бы победы не одержал. И только она могла подтолкнуть такого человека, как ты, обольстить его, поставить его в условия, где он должен был действовать, фигура меньшего масштаба не справилась бы с таким героем, какой нужен был ей. И поэтому она и шарила по свету до тех пор, пока не нашла тебя... а уж тогда сумела под-маслить тебя просто великолепно. Скажи, почему ты выбрал шпагу? Ведь в Америке это редкость?

— Почему? — Пришлось подумать. Чтение. «Король Артур», «Три мушкетера», удивительные марсианские романы Берроуза. Но ведь это чтиво — для всех ребятишек.— Когда мы переехали во Флориду, я записался в скауты. Мастером скаутов у нас был француз, учитель из школы. Он начал учить фехтованию и нас, мальчишек. Мне нравилось фехтовать, это было то, что у меня хорошо получалось. Потом в колледже...

— А ты поразмысли-ка, как это иммигрант мог получить такое место в вашем городишке? И еще напроситься на занятия со скаутами? Или подумай о том, почему это в твоем колледже была фехтовальная команда, когда в других таких команд не было вовсе. Куда бы ты ни приезжал, там было и фехтование — и у Молодых Христиан, и всюду. А разве на твою долю не выпало больше рукопашных схваток, чем это бывает обычно?

— Еще бы!

— Могли бы и укокошить в какой-нибудь. Тогда Стар пришлось бы обратиться к следующему кандидату, которого уже начали тренировать. Сынок, я не знаю, как тебя отбирали или каким образом из юного панка получился герой, которым ты был в потенции. Это не моя работа. Моя была проще — хоть и опаснее — стать твоим слугой и «хранителем тыла». Оглянись-ка! Неплохое жилье для слуги, а?

— Прекрасное. А я почти и забыл, что ты считался моим слугой.

— Считался, черта с два! Я трижды ездил в Невию в качестве ее слуги! Джоко и по сей день ничего не знает. Если я туда снова попаду, то, думаю, меня встретят там хорошо, но только на кухне.

— Но зачем? Мне эта затея кажется глуповатой.

— Вот как! Когда мы заманивали тебя в ловушку, твое «эго» было в зачаточном виде. Его надо было укрепить, выпестовать. Отсюда и обращение «босс» и прислуживание за столом, где я стоял, а ты с ней сидел,— все это часть одной задачи.— Он похрустел суставами пальцев с очень раздраженным видом.— Я до сих пор думаю, что она смухлевала с теми двумя стрелами. С удовольствием сражусь с тобой еще раз, только чтоб ее не было рядом

— Можешь обмануться в ожиданиях. Я с тех пор много тренировался.

— Ладно, забудем. Мы добыли Яйцо, а это главное. А вот и бутылочка есть, это тоже важно.— Он снова наполнил стаканы.— Ну, так получил все, что хотел, босс?

— Черт тебя побери, Руфо! Да, я получил все, старый добрый негодяй! Ты меня возродил. Или снова обманул, кто знает, что вернее.

— Без обмана, Оскар, клянусь совместно пролитой нами кровью. Я сказал тебе всю правду, которую знаю сам, хотя говорить мне ее было больно, Мне не хотелось — ты ведь мой друг. Наш поход пешедралом по каменистой Дороге Доблести будет всегда вспоминаться как самые драгоценные дни моей жизни.