Хоук оглядел бальный зал и заметил, как Брендон о чем-то разговаривает с Уильямом и какими-то молодыми людьми. Когда Осгуд что-то сказал, Брендон сморщил нос, а остальные расхохотались. Господи, только бы они вели себя пристойно в присутствии его сына!

Он снова посмотрел на Джулиану и сжал ее ладонь. Они решили не отправляться в свадебное путешествие до начала у Брендона летних каникул. Его сын не мог сдержать радости, когда услышал, что они поедут на взморье в Брайтон.

Завтра вся их семья отправится в Эшдаун-Хаус. Даже бабушка согласилась. У нее ни разу не было приступов тахикардии и слабости. Но ей понадобилась нюхательная соль, когда прошлым вечером Хестер зачитала ей отрывки из книжки Джулианы.

Ни он, ни Хестер ни малейшим намеком не дали понять, что знакомы с автором. Джорджетта и Эми, которые, как он знал, тоже были в курсе, хранили молчание. Споры о личности автора продолжались более часа. Бофор, Карутерс, Портфри и Бентон утверждали, что брошюру написал Осгуд.

Тристан отвел Хоука в сторону и сказал, что выяснил, кто был автором. Когда Тристан сказал, что это была Эми Хардвик, Хоук в знак согласия кивнул. Тристан объяснил свою догадку тем, что девушка слишком молчалива и слишком замкнута. Хоук улыбнулся своим воспоминаниям. Хорошо, что Тристан не знает и половины того, что произошло в Лондоне.

К Хоуку подошел Брендон. Мальчик выглядел мрачным.

— Что случилось, сынок? — спросил он, отойдя с Брендоном от толпы гостей.

— Уилл был таким веселым, пока не появилась эта рыжая.

— Ты имеешь в виду Эми Хардвик? — прищурился Хоук.

— Да, ее. Она такая неразговорчивая. Уилл все время вертится возле нее, стараясь привлечь ее внимание.

Хоук задумался. Уилл и Эми Хардвик? Он потряс головой. Такой задира, как его брат, вряд ли заинтересуется скромным маленьким цветочком, каким выглядит мисс Хардвик.

— Давай пока сохраним в тайне твои наблюдения, — сказал он.

— Ладно, — ответил Брендон. — Девчонки вообще меня мало интересуют.

— Со временем все изменится, — сказал Хоук, взъерошив мальчику волосы.

— Лучше присоединюсь к мужчинам, — ответил Брендон, протискиваясь сквозь толпу.

— Наконец-то мы одни, — произнес Хоук, повернувшись к Джулиане и беря ее за руку.

— Ненадолго, — ответила она, заметив, что к ним приближаются Тристан и Тесса.

Тристан поцеловал Джулиану в щеку, а потом хлопнул Хоука по плечу.

— Я буду беречь ее как зеницу ока, — сказал Хоук.

— Друзья, — губы Тессы растянулись в улыбке, — осмелюсь сказать, это она будет беречь вас как зеницу ока.

— Уступаю вам, герцогиня, — сказал Хоук.

— Побереги свои сладкие байки до времени. Они тебе еще пригодятся, — засмеялся Тристан. — Сегодня и без них можно обойтись.

Тесса стукнула его по руке веером. Раздался треск ломающейся пластинки из слоновой кости.

— Вот, из-за тебя веер сломался! — крикнула Тесса.

— Разреши, я его починю, — усмехнулся Тристан.

Джулиана улыбнулась при виде Тессы, тащившей ее брата вдоль стены бального зала. К ним подошла Хестер и посмотрела на Хоука через монокль:

— Ты мог увести ее наверх еще полчаса назад.

— Хестер, пожалуйста… — нахмурился Хоук.

— Давайте идите, пока на вас не обращают внимания, — велела тетка.

Хоук взял Джулиану за руку, и они вышли из зала. Он провел ее наверх и оставил на попечение горничной. Затем с помощью камердинера Тристана Хоук разделся и облачился в свой свободный халат. Потом сел в кресло и, неотрывно глядя на часы, считал минуты, когда сможет войти к ней. Он дал ей полчаса времени.

Дверь, соединявшая комнату с соседним помещением, открылась. Он встал и пошел к двери. Она бросилась к нему в объятия и крепко прижалась к его груди. Распущенные волосы ниспадали до талии. Он закрыл дверь, поднял ее на руки и отнес к кровати, с которой уже было снято покрывало.

Он осыпал ее поцелуями, начав с головы и закончив ступнями. Когда он коснулся губами пятки, она засмеялась от щекотки. Он обласкал ее прекрасное стройное тело, и она встретила его раскинутыми в стороны руками. Сегодня все будет без спешки, все для нее.

Когда он стал брать в рот ее соски, она запустила пальцы ему в волосы. Хоук начал облизывать живот, а руками провел по ягодицам.

— Раздвинь ноги, — попросил он.

Когда он ткнул языком в ее нижние губы, она начала извиваться под ним. Он ввел внутрь два пальца, и горячая влага заставила его плоть стать каменно твердой. Когда он вошел в нее, она тяжело задышала. Потом он прижал ее запястья к кровати, потому что помнил тот отсутствующий взгляд, который она бросила на него, когда он делал то же на диване Хестер. Ее распухшие губы приоткрылись, и он понял, что она приглашает к себе в рот его язык.