За дверями гостиной послышались тяжелые шаги. Все встали, когда в гостиную вошла леди Рутледж, их тетушка Хестер, сестра бабушки. Крупные седые локоны выбивались из-под зеленого тюрбана, украшенного длинными перьями. Она бросила взгляд на мать Хоука и нахмурилась:

— Луиза, что за отвратительную статую я сейчас видела? Если тебе нравятся обнаженные мужчины, найди себе такого, который может дышать.

Хоук с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться.

— Хестер, прошу вас, думайте, что говорите. — Графиня покраснела и принялась обмахиваться веером.

— Эй! — Хестер подмигнула Хоуку. — Иди-ка поцелуй тетку, мерзавец. — А когда он послушался, ласково проворчала: — Единственный разумный человек во всей компании.

— Здравствуйте, леди Рутледж, — произнес Тристан с поклоном.

Хестер одобрительно посмотрела на него:

— Шелбурн, вы симпатичный дьявол. Я слышала, вы не теряли времени, сразу же наградив герцогиню ребенком.

Мать и младшие сестры Хоука застыли, разинув рты.

— Тетя Хестер, нельзя быть такой бестактной.

Хестер хмыкнула, не отводя понимающих глаз от Тристана:

— Я слышала, у вашей жены достаточно здравого смысла. Она благополучно родит вам ребенка, не сомневаюсь в этом.

Хоук ответил своей старой мудрой тетке благодарной улыбкой.

Он проводил Хестер к креслу и встал рядом. Ее могучий зад едва поместился между подлокотниками. Поправив перья на тюрбане, она вставила в глаз монокль и посмотрела на Джулиану.

— Тетя Хестер, вы помните леди Джулиану? — спросила Пейшенс. — Это сестра Шелбурна.

— Я знаю, кто она. Почему вы еще не замужем, милочка?

— Жду, когда мне встретится порядочный джентльмен, — покраснев, ответила Джулиана.

— Я слышала, вы отвергли дюжину предложений с того времени, как стали появляться в свете. Это правда? — продолжала Хестер.

— Я не считала.

— Значит, их было так много, — снова хмыкнула Хестер, — что вы не можете вспомнить?

— Мама, — вмешался Хоук, заметив смущение на лице Джулианы, — у нас проблемы? Бабушка опять объявила о своей болезни, не так ли?

Мать и сестры заявили, что бабушка действительно больна.

— Замолчи, Луиза, — прервала гомон тетя Хестер. — Ты хорошо знаешь, что моя сестра лишь ждет внимания к своей особе.

— Хестер, как вы можете так говорить? — возмутилась графиня.

— Потому что это вошло у нее в привычку, — усмехнулась Хестер. — Полагаю, ты с девочками снова собираешься лететь в Бат по ее дурацкой просьбе?

— Мы не можем рисковать, — сказала Пейшенс. — Если с бабушкой случится худшее, мы никогда себе этого не простим.

— Ей нужно вернуться в город, чтобы быть рядом с семьей. Я предлагала ей поселиться у меня, но она отказалась покинуть своих друзей в Бате, — пожаловалась Хестер.

— Она не хочет менять привычного образа жизни, — с улыбкой произнес Хоук. — Не все же такие авантюристки, как ты.

— Это правда, — самодовольно произнесла Хестер.

— Ты не напишешь Уильяму, чтобы он был в курсе? — с умоляющей улыбкой обратилась к Хоуку мать.

— Я не знаю, где он сейчас, — ответил Хоук. Его младший брат уже больше года путешествовал по Европе.

— Уильяму пора возвращаться домой, — сказал Монтегю, муж Пейшенс, отложив газету. — Ему надо делать карьеру, а не мотаться по континенту. Он должен нести ответственность за семью.

— Он вернется, когда ему надоест. — Хоук с презрением посмотрел на зятя. Он надеялся, что Уилл приедет в Лондон к началу сезона, но от брата уже более двух месяцев не было писем.

— Он вернется, как только вы оставите его без пенни, — сказал Монтегю, сложив газету.

Хоук не обратил внимания на слова самого нелюбимого зятя и повернулся к матери:

— А как быть с Джулианой? Ее брат надеется на тебя. Ты не могла бы остаться?

— О, я не смею просить об этом, — сказала Джулиана. — Я могу пожить у Эми или Джорджетты. Уверена, матери моих подруг согласятся.

— Матери ее подруг будут и так слишком заняты своими дочерьми, — вмешалась Хестер. — Я буду патроном Джулианы. Она станет гвоздем сезона.

Наступила тишина. Мать и сестры Хоука смотрели друг на друга с нескрываемым смятением. Они считали, что Хестер поступает опрометчиво, но Хоук знал, что тетя очень умна.