Люди приходят ко мне и говорят: «У нас нет времени на медитации». И это те самые люди, которых я видел на рынке, где они сидели и болтали друг с другом. Спроси их, что они делают, и они скажут тебе, что они общаются, жуют бетель, курят — словом, проводят время. Но если я попрошу их помедитировать, они ответят, что времени у них нет.

Они не осознают того, что «Нет времени» — это ощущение, которое внушили им чувства... ведь когда у чувств есть свой интерес, они говорят: «Проведи здесь время, польза от времени только в том, чтобы проводить его». А когда они садятся в медитацию, их ум, их чувства задают им вопрос: «Разве у нас есть время на все это? Зачем его тратить зря? Кто знает, сколько ты мог бы за это время заработать! А от этого сидения ты станешь похож на идиота».

Так что всякий раз, когда ум и чувства говорят тебе: «Здесь ловить нечего», будь начеку. Здесь что-то такое есть. Начинай копать вглубь, прямо на этом месте! Само это копание и называется духовной наукой. А если она становится сутью и образом твоей жизни, тогда это называется саннъяса.

Там, где у дверей ты находишь счастье, дальше последует несчастье. Тот, кто готов столкнуться с несчастьем у дверей, достигает самих истоков счастья. Тот, кто готов пройти через несчастья в начале, достигает наивысшего счастья. Тот, кто в начале требует счастья, получает несчастье.

Под существенным, важным имеется в виду следующее: там, где первым проявит себя несчастье, дальше последует счастье. А второстепенно вот что: если счастье, или то, что кажется счастьем, случается первым, за ним следует несчастье. Врата к самому главному лишены всякой помпезности и украшений, они ведут в рай. Второстепенное устраивает тебе пышную встречу с салютами и фейерверками, с буйством красок, украшающих вход, но за всем этим кроется ад. Внутри тебя ждут боль и страдания. Для одного за шипами прячутся цветы; для другого за цветами прячутся шипы. Именно то, что мы получаем в конце, и остается с нами, поэтому самое главное находит тот, кто об этом не забывает. Тот, кто уделяет внимание только началу, теряется во второстепенном.

Долгий путь скитаний во второстепенном — это и есть наш мир. Прыжок из второстепенного к существенному называется мокша — освобождение — или нирвана, или сущее — словом, как тебе захочется его назвать. Тот, кто увидел, что чувства иллюзорны, что они лишь заставляют нас скитаться, со словами «Нахин Рам Бин Таон» — «единственное прибежище — это существование» — попадает в прибежище существования. Прямо сейчас ты находишься в прибежище своих чувств.

Следует рассмотреть еще один аспект этого вопроса. Существует множество чувств; можно насчитать по крайней мере пять. Но их количество не ограничивается пятью, поскольку каждое чувство принимает различные формы, каждое из чувств само по себе — целая компания. Поэтому для того, кто принимает прибежище в чувствах, они дробятся на части, поскольку каждое чувство желает быть хозяином. Достаточно даже двух хозяев, чтобы возникли разногласия; представь, что случится, если таких хозяев множество!

У христиан есть одна старая история. Чтобы испытать веру, искренность и смирение Иова, Бог лишил его всего, но Иов не стал роптать. Бог забрал у Иова все, кроме жены, но ни малейшего недовольства не родилось в сердце Иова. Над этой историей много размышляли, задавались вопросом, почему Бог подверг Иова такому испытанию — все у него забрал, что Иов безропотно перенес.

Но один человек спросил мастера-хасида: «Все остальное я понимаю, но почему Бог не забрал у Иова и жену? Если Бог хотел забрать у него все, то для чистоты эксперимента стоило забрать и жену. Почему же Он этого не сделал? Похоже, что на самом деле у Иова забрали не все, что-то все-таки осталось».

Мастер-хасид дал замечательный ответ. Он сказал: «За всем этим кроется одна тайна, о которой ты не знаешь. Суть ее вот в чем. Когда Бог увидел, что Иов, даже лишившись всего, остается верен Ему, Он вернул Иову все, причем в двойном размере. Бог не забирал жену, потому что ему пришлось бы возвращать Иову две жены. А даже с одной женой ужиться не так-то просто; а если бы у Иова было две жены, ему пришлось бы совсехм тяжело! Иов доказал свою веру, зачем же подвергать его столь суровому испытанию?» Две жены кого угодно разделят на части; две жены — это две хозяйки.

Каждое чувство — твой хозяин, это приводит к тому, что ты разделен на множество частей, ты разбит на кусочки, и все эти кусочки живут своей собственной жизнью. Ты становишься похож на телегу, в которой с каждой стороны запряжено по волу: каждый из них пытается тянуть телегу в свою сторону. То один вол затянет телегу в канаву, то другой потянет ее куда-то еще; но ехать по дороге при этом совершенно невозможно. Как может телега двигаться вдоль дороги, если ее волы запряжены со всех сторон? Когда один вол тянет изо всех сил на себя, другие поддаются или тоже пытаются тащить в свою сторону, и тогда телега разваливается на части. Ты никогда и никуда не доберешься; ты просто развалишься и умрешь прямо на месте.