– Спрячь в ботинок. И никогда не носи больше одного. Бросаются в глаза. Первый же встреченный тобой… недобропорядочный человек отнимет их у тебя. – Верзила бесцеремонно взял ее за талию и закинул в седло, а сам запрыгнул назад. – Или топором оттяпает вместе с пальцами.

– Ой! – Ладонь с кольцами машинально сжалась в кулак.

– Меня зовут Морган. А тебя, малыш?

«Малыш?»

К сердцу хлынула волна тепла. Никогда в жизни она не удостаивалась ласковых прозвищ. В деревне ее дразнили пеньком и коротышкой, а кто-то из паломников в гостевой трапезной однажды со смехом окликнул ее «эй, украшение лужайки». Матушка Лиза потом объяснила, что это всего-навсего гномик – богатые горожане верят, будто раскрашенные глиняные фигурки сказочных существ в палисадниках приумножают богатство и оберегают его от чужих посягательств. Но все равно было обидно.

– Марго. М-м… Маргарита Ланье, – пролепетала Марго. Она затолкала кольца в голенище и, сгорая от смущения, обвила руки вокруг его пояса.

Морган вдохнул аромат ее волос, почувствовал у себя на шее пушистые кудряшки и вдруг понял, что никогда не забудет ни этих прикосновений, ни этого аромата, что никогда не сможет сравнить их с другими запахами и прикосновениями. Ладошки холодные, вся дрожит, челюсть отвисла до груди, глаза в кучку. Подсядет она в торговый фургон… Прихватят, как бездомную собачонку, и отдерут под первым же кустом. Хорошо, если тем и ограничатся.

Пару лет назад в Альсиммаке поймали подонка, который соблазнял юных девушек, а после сотворенных над ними мерзостей закапывал у себя в саду. Живьем. Убитые горем родители одной из пропавших девиц нашли в себе мужество отбросить страхи и суеверия и обратились за помощью к Сурам. Увы, поздно – к тому времени их дочь уже была мертва. Зато удалось спасти другую девушку. Маньяка, лысоватого обрюзгшего мужчину лет пятидесяти, застигли в дальнем углу сада, за кустами акации, с лопатой – он как раз трудился над могилой для очередной жертвы. Каула и Ринока вывели ее из дома бледную, дрожащую, в сорочке с кровавым пятном на заднице. Смерти девушка избежала благодаря Дару Риноки, но целительница потом сказала, что будет чудо, если бедняжка сможет иметь детей. Свои мерзостные деяния – отведав кулака Тайнера – маньяк слезливо объяснил тем, что ни одна из девушек не любила его по-настоящему. И получил за это второй удар – лопатой. Если бы не молниеносная реакция Тайнера, Морган раскроил бы подонку череп. Намерение, однако, не осталось незамеченным. Преступника отвели в дом, где он, пока ждали гвардию порядка, благополучно повесился. Никто не проронил ни слова, хотя все знали, что на этот шаг его подвигла не собственная воля.

Морган улыбнулся шелковистым кудряшкам. А вообще-то было бы забавно отпустить это дитя с доверчивыми голубыми глазами в нарядном платье и без штанишек в вольное плавание. И тайком красться следом. И засечь время, когда она окажется зажатой между деревом и проспиртованным телом какого-нибудь деревенского оболтуса. Будь он помоложе, будь рядом Бо, который прикрыл бы спину… Хороший урок, хотя, безусловно, жестокий. Но, может, именно такие и отпечатываются в мозгах на всю жизнь?

«Ах ты, старый дурак… Или старый козел?»

– Побеспокою тебя немного, – пробормотал Морган и, прижавшись к девушке, полез в седельную сумку. Плащ попался под руку сразу, но Морган несколько минут изображал, что никак не может найти его. Он закутал Марго, чем заслужил робкую полуулыбку и полный благодарности взгляд. Потом она попросила пить, и он снова потянулся к сумке, хотя фляжка была во внутреннем кармане плаща. Пока Морган занимался поисками фляжки, взошло солнце.

Покачиваясь в седле, Марго думала только о том, как бы ее снова не стошнило. Вот будет конфуз. Она согрелась, прохладный туманный воздух разогнал сонливость, но слабость и головокружение все еще беспокоили. Чтобы не провоцировать тошноту, она прикрыла глаза и стала глубоко дышать. Путь до деревни показался невыносимо долгим.

Едва они переступили порог таверны и Марго вдохнула въевшиеся в стены и пол сивушные флюиды, она всем своим существом прочувствовала: она дома. На одной из скамеек, наполовину задвинутой под стол, дрых парень в обоссанных штанах. Из его горла периодически вырывалось хриплое клокотание. Лужу под ним уже убрали. Щупленький белобрысый паренек лет десяти, драивший пол, выпрямился, замер с округлившимися глазами, а потом бросил швабру и юркнул в дверь за стойкой.

Морган жестом велел Марго занимать столик, и она забилась в угол, подальше от отвратительно булькающего парня. До нее донесся приглушенный топот ног и возбужденный крик мальчика: «Мама, там эти!» Странное отношение к тем, кто приносит тебе доход. Лицо вышедшей вскоре хозяйки излучало откровенную враждебность. Женщина смягчилась лишь тогда, когда заметила, что Морган не один. Спросонья приняла за грабителя? Они почти сразу же заспорили. Марго не могла понять о чем – Морган загородил женщину спиной и понизил голос, чем заставил и ее говорить тише.

Привалившись к стене, Марго прикрыла глаза. Что же такого было в ожерелье, что его потеря едва не стоила ей жизни? Быть может, дело вовсе не в магии и не в дороговизне жемчуга, а в угасшей привязанности? Марго не успела обдумать этот вариант – лица мягко коснулось теплое облачко с ароматом горной весны.

– Я на минуту. – Стоящий посередине столовой Морган коротко махнул в сторону двери.

«Надо же… Я чувствую его на расстоянии! Как Иштвана. Значит, чему-то научилась!»

Марго проводила его взглядом. Уверенные движения, властные жесты, повелительные интонации. И взгляд, вскрывающий все тайники души. Бездонный взгляд. В эти глаза можно погружаться до бесконечности. Раствориться в них. Или захлебнуться.

«Кто же ты?»

Одет как крестьянин. Рубашка из грубого льна, со шнуровкой на груди, довольно потрепанная и не первой свежести, плотные штаны болотного цвета и широкий кожаный пояс с ножнами – такие обычно носят охотники, но нож для охотничьего длинноват. Только вот не похож на крестьянина, хоть тресни. Слишком вежлив, слишком грамотная речь, слишком благородные черты… что-то неуловимое. Торговец? Пожалуй, нет. Те болтливы. И, ясное дело, не служитель церкви. Принадлежность к сообществу квадратных ребят с наморщенными лбами из гвардии порядка Марго отмела без раздумий.