— Ясно, — вздохнул усач, покосившись на свои часы. — Приношу извинения.

— Да нет, я все понимаю, — пожал я плечами и, перехватив Киру обеими руками, прижал ее к себе. — Работа у вас такая.

— Это верно, — совсем по-человечески вздохнул полицейский и кивнул на стену, где сиротливо висело две фотографии в простых пластиковых рамках. — Увлекаешься военно-морским флотом?

— А?

— Ну, раз на стену повесил портрет контр-адмирала Грохотова, значит, увлекаешься, — прищурился усач, вглядываясь в фотографию, где был изображен сурово смотрящий в объектив камеры офицер в полной парадной форме. — Помню, в новостях показывали, как он гонял сомалийских пиратов. Возглавил какое-то там боевое соединение.

— А-а-а, — вновь повторил я, но уже совсем другим тоном. — Да нет, не увлекаюсь я. Скорее наоборот. Это родители. Мама и папа. Мама у меня экономист, а папа моряк.

В квартире повисла тишина, а я оказался под перекрестьем взглядов. Удивленно смотрела даже Кира, на время вернувшаяся из мира грез в реальность.

— Ясно, — кашлянул полицейский. — А вы значит…

— Грохотов Ростислав Алексеевич, — пожал я плечами, одной рукой подтягивая сползающие старенькие треники. — Паспорт на холодильнике.

— А вы?

— Крапивина Кира Константиновна, — хрипловатым голосом отозвалась девушка. — Паспорт дома. Но могу позвонить, и отец привезет документы.

— Кхм… Первый помощник мэра Крапивин Константин Николаевич вам случайно не родственник…

— Папа это мой, — вздохнула Кира и, ткнув меня пальцем в бок, абсолютно искренне буркнула: — Рос, я в постель хочу.

— Приносим извинения за доставленное беспокойство, — коротко произнес усач, и вся троица полицейских зашагала к выходу.

— У него кровь на лице была! И на руках! — уже совсем неуверенным голоском проблеяла соседка, поспешно отступая с пути полицейских. — Потому и всполошилась я!

Усач шумно выпустил воздух из груди и бросил на меня усталый взгляд.

— Кровь была, — спокойно подтвердил я. — Я как раз выносил мусор и ждал такси со своей девушкой, когда прямо перед домом произошло ДТП. Что произошло, не видел — подоспел, когда вторая машина скрылась с места происшествия. Я пытался оказать помощь раненому водителю серебристой иномарки, проживающему в соседнем двадцатиэтажном доме. Тут подъехала моя девушка, она плохо себя чувствует, простудилась серьезно, я отнес ее домой и вызвал «скорую». Затем поставил охрану дома, где проживает пострадавший водитель, в известность о происшедшем и вернулся в квартиру. А затем пришли вы.

— Все ясно, Ростислав… Алексеевич. Еще раз спасибо за проявленное сотрудничество и выполненный гражданский долг, — козырнул мне полицейский и шагнул за порог, едва слышно прошипев: — Ну бабка…

Проводив полицейских до порога, я вежливо попрощался и мягко прикрыл дверь за их спинами. Сухо щелкнул замок, и только тогда я позволил себе облегченно выдохнуть. К моему глубокому удивлению, Варвара Павловна не произнесла больше ни слова и вообще выглядела как-то потерянно.

Уткнувшаяся лицом мне в грудь Кира что-то едва слышно сказала, я обеспокоенно переспросил:

— Совсем плохо тебе? Слушай, может все-таки в больничку?

Кира отрицательно качнула головой, и, сокрушенно вздохнув, я подхватил ее на руки и, отнеся в комнату, опустил на кровать.

— Только засыпать не вздумай! — предупредил я, направляясь на кухню.

Особых разносолов у меня никогда не водилось, но вода всегда была в избытке. Я напился сам, смачивая пересохшее от волнений горло, и, отнеся девушке почти полную бутыль, велел:

— Пей.

— Что это?

— Вода, что еще? — буркнул я и повторил: — Пей! Выпьешь как минимум литр. Тебе надо выводить из организма ту дрянь, что тебе вкололи. Пей, говорю!

Я не отставал от вяло сопротивляющейся Киры до тех пор, пока она не влила в себя как можно больше воды. Бутылку я поставил у кровати, что была в пределах досягаемости, накрыл девушку одеялом прямо поверх клетчатого пледа.

— Спасибо, Рос, — уже засыпая, прошептала Кира. — Я пока посплю.

— А родителям тебе позвонить не надо? — с нажимом поинтересовался я. — Время позднее. Кстати, где твой мобильный?

— У Гоши, — отозвалась девушка. — Звонить не надо. Они знают, что я буду ночевать у подруги…

— Ну-ну, — буркнул я, глядя на заснувшую, а вернее сказать — вырубившуюся девушку.

Если сейчас ее влиятельный папа поднимет тревогу и начнет искать по всему городу любимое чадо… тем более что ее мобильник у раненого Гоши или в руках полиции… короче говоря, полный бардак, а я в самой его серединке.

Задумчиво почесал в затылке и, пожав плечами, зашлепал на кухню, где приготовил себе толстый бутерброд и жадно умял его со сладким чаем. Съел бы еще, благо аппетит разыгрался не на шутку, но время поджимало. Я и так уже опоздал.