Шрифт:
– Отмучился Ванюшка, царствие ему небесное… – пробормотал упитанный Михалыч. – Совсем же молодой, чертеныш…
– Да уж, – согласился долговязый и рябой. – Молодые-то по выбору мрут, только старые – поголовно…
Бледнел и давился тошнотой необстрелянный поручик – последний обер-офицер в отряде. Уставшие солдаты под чутким наблюдением Волынцева и Малютина собирали разбросанные ящики. С одной из подвод пришлось расстаться – на нее уложили отбитый груз.
– Порядок, капитан, – небрежно козырнул Малютин. – Считайте, половина награбленного уже возвращена владельцам.
– Сплюньте, ротмистр. Во-первых, до владельцев награбленному еще надо доехать, а во-вторых, подозреваю, самое ценное от нас уходит…
Коллекции Шалимова и в этой партии не было. Илья помнил, как вспыхнули глаза уполномоченного по чистке, когда извлекли из земли и вскрыли коллекцию Павла Афанасьевича. Не станут назначать ответственным за экспроприацию полного невежу.
– Поручик Воропаев! – гремел Волынцев. – Берете отделение солдат – вам предписывается доставить двенадцать единиц груза в Турово. Отвечаете собственной шкурой! Пропадет хоть одна безделушка – сгною в остроге!
– Слушаюсь, господин капитан, – бледный поручик вытянулся во фрунт.
– Забирайте теплушку, цепляйте к любому проходящему составу – мне плевать, как вы это сделаете! И чтобы не позднее завтрашнего утра груз находился в комендатуре. Доложите майору Садовникову и поступите в его распоряжение. О нас не беспокоиться – здесь достаточно солдат, чтобы наказать горстку чекистов.
– Слушаюсь, господин капитан!
– И еще, – Волынцев поморщился, – заберете тело рядового Малича. Остальные убитые нас не касаются…
– Была бы падаль, – пробормотал Малютин, – а воронье слетится…
– А также… – капитан неприязненно скользнул взглядом по Илье, посмотрел на Дашу. – Не пора ли нам избавиться от некоторых партикулярных особ?
– Не имеете права! – возмутился Илья. – Мы имеем разрешение от самого…
– Да ступайте вы к черту! – взорвался Волынцев. – Дело ваше – идите, рискуйте, лично мне ни холодно ни жарко! Об одном прошу – не путайтесь под ногами, а то ведь высеку обоих!
– Дамочку жалко, господин капитан, – смущенно пробормотал поручик Воропаев и стал искать, куда бы деть руки. – Она ведь не представляет, куда прется… Мы можем забрать ее с собой, пока не поздно… а ее спутник пускай идет с вами.
«Размечтался, глупенький», – усмехнулся про себя Илья. Возможно, Даша Красавецкая и не возражала бы против общества поручика, но только направлялась она в другую сторону. Она подошла к Илье, обняла его за локоть обеими руками. Ежу понятно, что проще солнце уговорить отправиться на восток, чем Дашу – в безопасный Иркутск…
3 июня, 2006 год
Ко вторнику работа над профессорским заданием была в целом завершена. Генка с Чесноковой расщедрились на пиво (Генка уверял, что заложил в ломбард любимое бабушкино колечко). Алла в ночь осталась у Максима, а утром заявила, что ночь прошла успешно, вот только почему все комнаты оформлены в стиле морской болезни? Катя из Канады не объявлялась, и он никому не рассказывал о своей новой знакомой, особенно Алле. Пропал Семигин. А утром во вторник все и случилось…
– Казаченко Максим Андреевич? – осведомился сочный голос в трубке.
– Так точно… – хотел сказать «ваше высокоблагородие», но прикусил язык.
– Следователь Богоявленский, – представилась трубка. – Вам знаком Семигин Иннокентий Петрович?
– Почему бы нет? – озадачился Максим.
– Вот и мы подумали – почему бы нет? – развеселились на том конце. – Ваша фамилия значится в его записной книжке на второй странице и жирно подчеркнута красным карандашом. Забавно, правда?
– Не вижу ничего забавного, – пробормотал Максим. – Семигин потерял записную книжку?
– В некотором роде, да, – согласился абонент. – Семигин Иннокентий Петрович убит сегодня ночью. Найден почтальоном в своей квартире с перерезанным горлом. Давайте не будем ждать, Максим Андреевич, пока вам принесут повестку? Я жду вас через час по адресу: улица Амурская…
Следователь отключился, а Максим стоял, окаменевший, прижимая трубку к уху, как будто ждал опровержения злой шутки.
Через час он толкнул дверь под указанным номером:
– Разрешите?
Рано облысевший заморыш оторвался от выискивания знакомых букв на клавиатуре:
– Разрешаю!
«Чудеса, – изумился Максим, – экий контраст между повелительным голосом и неказистой внешностью».
– Вы – следователь Богоявленский? – уточнил он на всякий случай.
– Проходите, проходите. Не укушу. Присаживайтесь.
Максим присел.
– Итак, Максим Андреевич, – равнодушные, но не глупые глаза уставились на посетителя. – Возможно, ВЫ знаете, кто убил Иннокентия Семигина?
Судя по акцентированию на слове «вы», предыдущие посетители ответа на этот вопрос не знали.