– Агара фон Гор, – не слишком охотно пояснила беглая княгиня, – видная аристократка, принадлежащая к древнему дворянскому роду. В случае гибели моей династии у неё были призрачные шансы вступить на престол, плюс редкий талант – она была прекрасным оратором, люди за ней шли беспрекословно. За год до того, как меня назначили флот-инквизитором, она подняла восстание в одной из окраинных областей Империи. Мой отец, не раздумывая, послал туда несколько полков. С бунтом покончили. Надо сказать, обошлось малой кровью, пятьдесят тысяч убитых и около семидесяти пленных, которых частично казнили, частично отправили на рудники.

– Действительно не слишком много, – довольно легко согласился Мечислав. – А что стало с зачинщицей?

– Она погибла в последнем бою.

– Похоже, что нет, – усмехнулся Молот. – Видимо, кого-то очень заинтересовал её талант общаться с людьми. Ева, что по этому поводу есть в архивах?

– Очень мало, краткие сведения о семье и дата смерти.

– Понятно, давай дальше.

Запись снова пришла в движение. Мужчина ещё разок стукнул по стеклу «стакана», но существо внутри никак не среагировало.

– Вером, – приказал он.

Что делал второй человек, сидящий за пультом, видно было плохо, но существо мгновенно скрутили судороги.

– Похоже, подали ток, – прокомментировала произошедшее Ева.

Существо открыло глаза и уставилось на своего мучителя. Это были обыкновенные человеческие глаза, полные боли и тоски. Мужчина достал маленький экран и приложил к стеклу, существо подалось вперёд, чтобы поближе рассмотреть.

– Это твой сын, ты помнишь Жайка?

Существо забилось в ремнях, но те держали крепко.

– Да, это последний из Горов, – злорадно произнёс мужчина. – Ты пережила всех, твоя дочь, обвинённая в измене вместе с тобой и отданная солдатам, твои мать и отец, двое братьев – все они мертвы, а вот теперь и твой сын. Жуткая смерть, не правда ли?

– Его захватили после мятежа на одном из звёздных крейсеров, – неожиданно произнесла Файра. – Я утверждала приговор: по приказу отца он не был повешен, его выкинули в открытый космос, его убила декомпрессия.

Мечислав смерил её недобрым взглядом и снова вернулся к изображению.

– Все мертвы, а ты жива, – продолжал «салатовый», – и будешь служить императору. Ты будешь покорной, мы усилили твой потенциал, он на сорок шесть процентов стал мощнее, чем когда ты была обычным человеком. Теперь ты будешь беспрекословно исполнять его волю.

В глазах пленницы появилось что-то другое, там загорался огонёк безумия, и горел всё ярче. Сначала они налились кровью, потом стали черными, словно вода на Торне, а чуть позже в них появились золотые искорки. Мучитель, стоящий вплотную к стеклу, не видел, как его коллега, которого он называл Веромом, поднялся из-за пульта и, взяв со стола какой-то тяжёлый прибор, опустил на голову напарника. Шлем раскололся с одного удара, голова сплющилась, тело замерло на стуле. После Вером замер. Экзекутор повернулся на звук и растерянно вытаращил глаза, но именно в этот момент существо добралось до него: в его глазах пропало осмысленное выражение, он молча направился к загипнотизированному Верому и, сняв шлем скафандра, начал выдавливать тому глаза. Тот не кричал. Через минуту Вером замертво рухнул на пол, а старший подошёл к пульту и нажал несколько кнопок. Сначала вниз упали блокировочные ремни, потом стакан раскрылся на две половины.

Агара одним движением освободилась от проводов и медленно и неуверенно ступила на пол. Подойдя к ожидавшему её вивисектору, она отдала последний приказ. Тот схватил лазерный резак и начал медленно вскрывать скафандр. При этом Агара продолжала контролировать его действия, но не блокировала нервные окончания, человек начал вскрывать сам себя, захлёбываясь криком и бьющим из горла фонтаном крови.

Это продолжалось минут пять. Именно в этот момент в лабораторию ворвались двое штурмовиков. Видимо, дар Агары оказался сильнее, чем думал её мучитель: штурмовики застыли безвольными куклами, и когда в коридоре показались бегущие к лаборатории солдаты и учёные, они открыли огонь в упор, не оставив никому ни единого шанса.

После чего Агара взглянула в камеру, и изображение лаборатории погасло.

– Она сожгла её, – прокомментировала Ева, – и переключилась на другую, когда погасла и эта, на третью, затем на четвертую.

Всего в лаборатории, по прикидкам Молота, находилось около сотни человек, часть из них стала полностью подконтрольна вырвавшемуся существу – женщиной называть то, что он видел, язык не поворачивался, остальные были жестоко убиты. Причём выстрел из плазматика можно считать спокойной и хорошей смертью.

– Вот ваша цивилизация, – бросил он Файре. – И ты такая же, как они.

Но девушка пропустила это мимо ушей, она много раз видела смерть, самую разную, сама убивала, подписывала смертные приговоры… Но то, что ей показали сейчас, было жутко, её трясло от увиденного. Она не сломалась и смогла взять себя в руки, но что-то пошатнулось в её мировоззрении. Хотя она ещё этого не понимала, в уголке сознания возникла крамольная мысль, что её оппонент прав: она тварь, она мерзость, потому что принадлежит к подобной цивилизации, а значит, она часть этого кошмара.