– Тихо! Тихо всем! Ложись, а то заметят!

Они пали на траву и заползли в кусты.

Все тихо.

– А что там? – шепотом спросила Вера Холодная. – Я ничего не вижу.

– Тут нам не пройти. Охрана. Ночная смена, – ответил Даня-Душечка и взглянул на свои дорогие новенькие фирменные часы. – Поищем иной путь.

Они полежали в укрытии минуты три, затем Даня решил, что с них хватит, шоу должно продолжаться. И повел свой отряд снова в обход по периметру забора к тому самому месту, откуда можно видеть Зловещий Рисунок на стене.

– Это здесь, вон в свете фонаря… Отсюда видно.

– Ой, я вижу. Только непонятно, что это, – воскликнула одна из Пастушек. – И как высоко надо было забраться по стене, чтобы это там намалевать.

– Или из окна спуститься по веревке, – сказал рязанский молодожен.

– Где ты видишь тут окно, брат? – спросил Даня-Душечка.

– А я вот на форуме читала, что этот рисунок непостоянный, – заявила умная шестнадцатилетка с форума. – Жители окрестных домов иногда его видят отчетливо, а порой он пропадает совсем.

– Ну, правильно, дождик намочит и смоет, – бойфренд Пастушки уже крутил свой крутой бинокль. – Там знаки какие-то, символы. Краска черная.

– Кровь тоже черной кажется в электрическом свете, – изрек многозначительно Даня-Душечка. – И вы абсолютно правы, это какие-то символы. И окон там нет, чтобы спуститься. А вот чтобы вскарабкаться туда по стене… Я бы сказал, надо очень постараться.

– Ну, с альпинистским снаряжением это несложно.

– Некоторым… тем, про кого тут возле Амбреллы особо не говорят вслух, никакое снаряжение не нужно.

– Некоторым – это кому же? – осведомился Смайлик Герштейн.

Но Даня-Душечка нацепил на себя этакую маску непроницаемую. И коротко бросил:

– Нечего тут долго торчать, идем дальше.

По пути он шепотом развивал свои прежние идеи, которые уже слышали Вера Холодная и Смайлик Герштейн, о том, что «там внутри главное уметь быстро бегать и прятаться, если что».

– Если что? – шепотом осведомлялся отряд.

После экскурсии к Упавшему Дубу и Зловещему Рисунку эти вопросы звучали как-то особо.

Да и тьма сгущалась.

Тьма сгущалась над Амбреллой – царицей ночи.

К платформе «Ховрино» подходили уже полупустые электрички. Грохотали товарняки и пассажирские поезда.

На окрестных улицах рассосались все пробки, в окнах многоэтажек зажигался и гас свет.

Давно уже тускло сияли фонари на улице Клинской. Манили, звали, туманили разум.

И внезапно поднялся сильный ветер – налетел с севера, явно давая понять, что тепло летнее не вечно, близятся холода.

Они то шли вплотную к забору, то уклонялись от него, снова вернулись в темный парк Грачевка и затем опять очутились на улице Клинской. И когда все уже устали и второе дыхание еще не открылось, Даня объявил короткий привал.

– Верхом не пройти, везде охрана, – сказал он.

– А мы вообще никого не видели, – загалдели шепотом экскурсанты.

– Так охрана на то и охрана, чтобы глаза таким, как мы, не мозолить. Но от меня им не скрыться. Решено, идем низом – через коллектор.

– Под землей? – тревожно спросила Вера Холодная.

– Я же сказал, через коллектор по трубе.

– А там что, канализация? Говно плавает? – Вера Холодная, дочка вице-губернатора Подмосковья, не стесняясь высказала общие опасения. – Мы что, пойдем через говно?

– Может, кто-то уже струсил? Отказывается от ходки в Амбреллу? – Даня оглядел экстремалов.

– Да нет, просто мы немного устали, дай передохнем, – сказал рязанский молодожен. – Мы лично точно идем, мы с Рязани специально приехали. И потом, это такое место, такая аура, «Обитель зла» – это про Ховринку снимали. Если сверху на больничные корпуса смотреть, то там знак такой предупреждающий Биохазард – типа опасности. И кто, интересно, все это спроектировал так? А потом все взяли и бросили, потому что место сильно нечисто.

– Вы слышите? – Даня настороженно прислушался.

– Нет, а что?

– Отдыха не будет. Скорее, все за мной, вниз.

Они почти бегом устремились за ним – он вел их как овец, как милых славных овечек, которые бе-ееееее!

Пригнулись, нырнули в трубу.

– Ой, как тут воняет! – запищала Вера Холодная.

Но почти сразу же вышли наружу – уже на той стороне за забором на территории Ховринской больницы.

Ветер ударил им прямо в лицо.

Свежий холодный ночной ветер.