Роман Глебович договорился с одним из самых значимых в фэшн-мире глянцевых журналов о репортаже. В Москву прислали титулованного фотографа из Нью-Йорка, француза по происхождению, Роже Винтера. Наши модели, понимая, что всего лишь один кадр, снятый гуру фоторепортажа и иконой фэшн-журналистки, способен вознести девушку со дна неизвестности на мировые подиумы, постарались произвести на Роже наилучшее впечатление. Красавицы нарядились по полной программе, встали на километровые каблуки, начесали кудри, наложили макияж и явились на фуршет, сверкая ослепительными улыбками.

И вот, уже после показа, Винтер, не обращая внимания на стадо однояйцевых блондинок, тихо беседовал с Арни, а я застыла справа от Франсуа, ожидая от него каких&либо указаний. Вдруг Винтер замолчал, поднял висевший на шее фотоаппарат, пару раз щелкнул затвором и спросил:

– Франсуа, кто эта девочка?

Арни проследил взглядом за рукой Роже, прищурился и ответил:

– Не знаю. Но ты прав, в ней что&то есть.

Я тоже повернула голову и удивленно спросила:

– Вы говорите о худышке в джинсах?

– Да, да, – закивал Винтер, – вон о той темненькой, которая небрежно заколола волосы, отчего половина прядей упала ей на плечи.

– В малышке есть шарм, – подхватил Франсуа. – Посмотри, как стоит – этакой изломанной линией… И руки хороши.

– А глаза, – дополнил Винтер, – как на древнерусских иконах – близко посажены к узкому носу.

Я еще больше удивилась:

– Мне всегда казалось, что вам, наоборот, нравится, когда глаза широко расставлены.

– Поверь, через год в моду войдут именно такие лица, как у этой юной незнакомки, – зачастил Роже, – я это чувствую. Совершенно иной типаж, необычный. Одухотворенный. Он сменит простые лица. Грядет революция, всем надоели девочки-куклы…

Я молча слушала Винтера.

Резкие изменения в мире моды очень часто происходят из&за одного человека, которому пришла в голову гениальная мысль. Например, идея обрезать подол юбки почти на уровне талии или одеть женщину в брючный костюм. Однако сейчас дамы в галифе, пиджаках, смокингах или в микроплатьицах уже не вызывают особого интереса. А ведь когда&то творения Коко Шанель, Мэри Куант, придумавшей мини-юбку, и других великих модельеров произвели настоящую революцию не только в мире моды, но и в умах простых людей. Не стоит сбрасывать со счетов и манекенщиц. В год, когда на подиум вышла Твигги, женская часть населения земного шара принялась истово худеть и до сих пор не может остановиться. Или вот другая история. В самом конце 90-х XX века в Париж из Нижнего Новгорода приехала девушка, страстно мечтавшая сделать карьеру модели. Манекенщицы тех лет «носили» тонкие, выщипанные брови, и именно широкие брови российской неофитки привлекли внимание одного из гуру фэшн-бизнеса. Сейчас эта россиянка – звезда, а большинство представительниц слабого пола перестало рисовать над глазами «нитки».

– Степа, немедленно узнай, как зовут незнакомку, и приведи ее сюда, – велел мне Франсуа. – Похоже, она не русская.

– Почему ты так решил? – удивился Роже. – Из&за темного цвета волос?

Арни усмехнулся.

– Москвичка никогда не придет на фуршет в джинсах, простом пуловере, балетках и без агрессивного макияжа вкупе с прической, напоминающей кудрявый стог сена.

– Ну, не все же страдают дурновкусием, – возразил Винтер, – вероятно, она журналистка.

– Представительницы прессы не моют голову, – решительно отрезал недолюбливающий папарацци Арни. – А если у репортера волосы чистые, значит, он просто попал под дождь.

Я вмешалась в их беседу.

– Я знаю красавицу, это студентка Надежда Барашкова, моя подруга и в некотором смысле родственница.

Смущение Нади, нежданно-негаданно оказавшейся в центре всеобщего внимания, ее прекрасное знание английского и французского языков привели в восторг Роже, и он заявил:

– Во вторник жду вас в студии «Бак». Вы идеально подойдете для новой рекламной кампании.

– Ой, нет! – испугалась Надюша.

Винтер оторопел. Он привык, что любая женщина, услышав от него фразу: «Я сделаю несколько ваших снимков», – закатывает глаза и начинает биться в корчах от счастья.

– Нет? – с изумлением повторил Роже. – В каком смысле «нет»?

– Да, – быстро сказала я, пиная Надю, – она придет в студию. Просто моя подруга от радости слова перепутала.

Собравшийся морщинами лоб Винтера разгладился.

– Отлично. Начнем в полдень.

Почти всю ночь я объясняла Наде, какой удивительный шанс подбросила ей судьба. Рассказала, как сама совершенно случайно попалась на глаза Арни и из студентки заштатного вуза превратилась в девушку, которая летает по всему миру и занимается самым прекрасным на свете делом.

В субботу утром я потащила Надю с собой в офис – не хотела оставлять ее один на один со своими мыслями. Потом еще вечером в воскресенье и понедельник провела с ней воспитательные беседы. И вот сегодня, когда до съемок осталось всего ничего, услышала стоны про больной живот…

– Можно я сяду? – прозвучало за спиной.

Я обернулась, увидела Надю и удивилась.

– Как ты вошла? Я специально внимательно смотрела в окно.

Девушка показала пальчиком на бар.

– Там есть еще одна дверь. Мне очень плохо.