Снейп глухо застонал.

– Девчонка? Черноволосая, взъерошенная, в магловском тряпье?

Драко круто развернулся, уставился округлившимися глазами:

– Дядя Сев, так это ты ее привел? Скажи мне ее фамилию, а то я не успел, а возвращаться не хочется. Она мне такое сказала, такое!..

– Не могу. Драко, она все равно будет учиться в Хогвартсе. Директор настроен решительно. Возможно, ее получится исключить за какие-то проступки, но для этого она сначала должна приехать в школу.

– Мерзкая грязнокровка, – прошипел Драко, его скулы снова окрасились румянцем. Казалось, он сейчас начнет выдыхать огонь.

– Как ни странно, она не грязнокровка, – вздохнул Снейп. Он даже не заметил, что употребил слово, за которое преподавателя могли уволить. – Мать маглорожденная, отец чистокровный. Но что мерзкая – я с тобой согласен. Как вы умудрились поссориться? Что она сказала?

– Я с ней вежливо разговаривал! Да знай я, что она гря… полукровка, близко бы не подошел. А она, она меня знаешь, как обозвала? (нецензурно)!

Снейп споткнулся на ровном месте, покосился на крестника.

– Я не разбираюсь в магловских ругательствах, но думаю, это оскорбление. Ведь так? – Драко задыхался от злости.

– Вымыть бы ей рот с мылом… да. Да, это оскорбление. – Последний раз Снейп слышал такое лет двадцать назад, когда отец молотком по пальцу попал. Надо же, лексикон работяги из Паучьего Тупика и будущей ученицы Школы Магии и Волшебства пересекается. – К Люциусу идти незачем, Драко, не позорься. Вот когда вы окажетесь на одном факультете…

Драко, казалось, сейчас задымится от злости:

– Ты что, считаешь, что она попадет в Слизерин?!

– Я был в этом почти уверен, но эта ее выходка… она скорее гриффиндорская.

– Если эта тварь будет в Слизерине, я ее убью. Если в Гриффиндоре – тоже убью, но это займет больше времени. – Мальчик остановился, вздохнул глубоко, посмотрел на зельевара: – Спасибо, крестный. Папе не понравилось бы, что я вышел из себя. Только скажи, как ее зовут.

– Не нужно. Все узнаешь первого сентября.

Не то чтобы имя Поттер-младшей было тайной, но Снейп опасался, что Люциус действительно может не допустить ее в школу. Что такое необученный огненный маг, Северусу и думать не хотелось. Значит, Дамблдор будет вынужден сказать, почему девчонку нельзя оставлять в мире маглов, а последствия этого непредсказуемы. С Малфоя-старшего станется вообще ее убить. А Снейпу почему-то хотелось, чтобы она жила. Вот такая – наглая, бесцеремонная, жестокая, с грязным языком и грязной кровью. Ничуть не похожая на своих сияющих родителей. Но жила.

Драко внимательно посмотрел на крестного:

– Неужели она твоя родственница?

– Мерлин, вовсе нет. И, Драко, мы уже не раз говорили по поводу фамильярности.

– Конечно, профессор Снейп. Сэр.

Тот только глаза закатил: двойное обращение у него с сегодняшнего утра ассоциировалось только с одним человеком. С маленькой зеленоглазой гадюкой.

Попрощавшись с Малфоем-младшим, Снейп вернулся к мадам Малкин. Там его ждали два сюрприза: стопка одежды, подготовленная портнихой, была вдвое толще, чем он ожидал, а волосы Поттер стали заметно длиннее. Девчонка довольно улыбалась, но он не стал говорить с ней – и так был зол из-за Малфоя, да еще это. Повернулся к мадам и вопросительно поднял бровь:

– В чем дело?

– Ах, дорогой мистер Снейп, – игриво произнесла Малкин. – Как все мужчины, вы ничего не смыслите в одежде. Мадемуазель сказала, что вы забыли обо всем, кроме мантий!

– Три форменных мантии, шляпа, плащ, – пожал плечами Снейп. Когда он сам поступал в Хогвартс, у него была только одна мантия, а вместо плаща – дешевая магловская куртка. Чем недовольны эти женщины?

Разумеется, сразу выяснилось – чем.

– А остальная одежда? Форменные юбки, блузки, туфли. Белье, наконец, – мадам игриво подмигнула Снейпу, покосилась на девчонку. Та ответила такой наивной и честной улыбкой, что у него зубы заломило. Неужели портниха не видит этой фальши? – Итак, общая сумма – семьдесят восемь галлеонов и пятнадцать сиклей.

Снейп молча вытащил кошелек из кармана, радуясь, что выгреб из хранилища Поттеров так много. Не устраивать же скандал, требуя вернуть назад уже подогнанные по размеру вещи.

– А волосы юной мадемуазель я удлинила совершенно бесплатно, – улыбнулась Малкин, небрежно отправляя монеты в собственный кошелек. Снейп не сомневался, что небрежность эта надуманная, и мадам успела пересчитать не только свои деньги, но и все, что осталось в его собственном – то есть, поттеровском – кошельке. Сухо поблагодарив портниху и выслушав восторженную речь девчонки (Малкин кивала с явным удовольствием, просила заходить еще), зельевар уменьшил покупки и отправил их к учебникам. На улице он спросил: