– Видите ли, – отвечает она, – процедура эта настолько вошла в ритуал бракосочетания по-американски, что она, мне кажется, никак не влияет на отношения. Это как бы обязательный формальный акт. Но при разводе он, несомненно, облегчает процесс раздела имущества. Это, возможно, особенность нашей культуры, где многое традиционно строится на расчете. Не в ущерб чувствам, кстати, а им в помощь. Но русские ведь известны как романтики. И, мне кажется, в России вводить процедуру брачного договора надо очень осторожно. Очень уж она противоречит вашей традиции главенства эмоций.

Напоследок я спрашиваю Джину, как она объясняет высокий уровень разводов в стране. Она называет мне все те же причины: повышенные требования к браку, высокий уровень женской трудовой занятости. Но все-таки, на ее субъективный взгляд, главная причина – феминизм.

Упоминание о нем так часто встречается в моих беседах с американцами, чего бы эти беседы ни касались, что я собираюсь посвятить ему целую главу. Феминизм (то есть борьба женщин за свое полное равноправие с мужчинами) охватил сегодня весь мир. Но нигде не носит он такого специфического, порой гротескного характера, как в Америке. Француженка Андре Мишель свое отношение сформулировала жестко:

– Американки просто свихнулись на своем феминизме. Они даже не замечают, что превратили его в карикатуру.

Честно говоря, мое первое впечатление было таким же. И только много позже я его изменила.

Конференция в Нью-Йорке была посвящена вопросам преподавания «русских знаний». В качестве ее участника я вышла на кафедру с докладом: «Семья в России». Не успела я сказать последнее слово, как в третьем ряду вскочила очкастенькая, плотно сбитая тетенька и сердито спросила:

– А вот вы лучше скажите: почему это русские женщины так любят наряжаться? Я только что вернулась из Москвы, я знаю, что говорю.

Пока я, пораженная абсурдностью вопроса, пытаюсь и не могу найти ответ, она торжествующе подсказывает его сама:

– Потому что они хотят понравиться мужчинам. Не так ли?

В голосе слышится язвительность. Но я не понимаю ее причин и отвечаю беззаботно:

– Да, а почему бы им этого не хотеть?

Боже, какая оплошность! Моя собеседница хватается за голову и раскачивает ею, не в силах сказать ни слова; слышны лишь возмущенные междометия. Наконец она произносит нечто членораздельное; смысл сводится к следующему. Я подтвердила ее худшие предположения: российские женщины даже и представления не имеют о том, что такое равенство.

В аудитории это не единственная феминистка. Ее коллеги – американки, неплохо знающие русский, – набрасываются на меня с другими вопросами-упреками:

– У вас в Конституции записано: «Каждый гражданин имеет право… он защищен законом…» Вы не замечаете тут некоторой политической некорректности?

Господи, просвети мой разум: да что же тут-то не так? И получаю разъяснение:

– Закон у вас что, защищает только мужчин? Ах, всех!? Тогда почему «он», а не «он/она»?

Атака продолжается.

– Как вы называете женщину-бизнесмена? Так и говорите? Вы что не понимаете, что унижаете бизнес-леди? А как будет по-русски женщина-профессор? Опять в мужском роде?

– Позвольте, – наконец, прихожу я в себя. – Но в английском ведь тоже профессор – одно слово, и в мужском роде, и в женском.

– В английском нет родовых окончаний, – поправляют меня. – А в русском есть. Если бы вы задумались о равенстве полов, вы бы давно уже нашли специальное слово, например «профессорша».

– Такое слово есть, оно означает «жена профессора».

– Ну так придумайте какое-нибудь новое.

Кто-то из моих оппонентш (оппонентами я уже боюсь их назвать!) тычет пальцем в учебник русского языка для иностранцев.

– Вот, смотрите, текст для разговорного топика. Джим Смит приходит в гости к своему другу инженеру Ивану Лопатину, тот говорит: «Знакомьтесь. Моя жена Лена, она сейчас не работает, занимается домом, детьми». Как вам нравится такая модель семейной жизни: муж работает инженером, а жена сидит дома. Это что – норма? Образец для подражания?

…Вечером в одном нью-йоркском русском доме, где собрались гости, эмигранты, я рассказываю об этой перепалке. В ответ слышу дружный смех: у каждого есть история, похожая на анекдот, но вполне реальная.

Сын одного из присутствующих гостей в очереди на автобус увидел за собой девушку с тяжелым чемоданом. Он предложил ей пройти первой и поднял на ступеньку чемодан. Она посмотрела на него неприязненно: «Вы хотели продемонстрировать, что сильнее меня, но это не так. Посмотрите на мои мышцы». Другая гостья, пожилая дама, пожаловалась, что никак не может привыкнуть: мужчины-американцы не пропускают ее у входа вперед, не уступают место, не подают пальто.