Ответ Уолтера был тихим, и доктор не смог разобрать его.

Но ответная реплика незнакомца на длинную и обдуманную речь Уолтера была подобна грому.

— Подлец, мерзавец! — вскричал Джарред, угрожающе сжимая кулаки. — Я выясню еще этот вопрос с вами. Вы уходите с поднятой головой, но вы не знаете моего последнего слова!

В какое-то мгновение, казалось, что он применит силу, но в следующий момент он резко повернулся и быстро пошел вдоль края утеса вниз, к песчаному берегу. Уолтер стоял, как монумент, готовый к самому худшему. Он наблюдал за тем, как исчезает фигура Джарреда, затем медленно повернулся и столкнулся с доктором Олливентом.

— Вы добавили профессию шпиона к своим обычным занятиям, доктор Олливент? — спросил он после некоторого удивления.

— Я рад сказать, что слышал каждое слово вашего собеседника с того момента, как вы пересекли эту изгородь, — ответил доктор.

— Я поздравляю вас с приобретением столь ценных знаний по поводу моих дел.

— Многое удалось мне узнать о вас сейчас и вполне достаточно, чтобы еще больше укрепить меня в желании предотвратить вашу свадьбу с Флорой Чемни.

— Какое право вы имеете вмешиваться, вы! Не удовлетворившись тем, что могли бы присвоить себе богатство девушки, вы решили завладеть ею. Вы думаете, я с самого начала не видел, куда вы клоните? И вам очень хотелось бы обнаружить проявления неблагонадежного поведения для того, чтобы настроить мистера Чемни против меня. Хитрая игра, доктор Олливент.

— Я повторяю вам то, что сказал тот мужчина: вы подлец и мерзавец! — воскликнул доктор, бледнея от гнева. Он не осознавал, что в его ярости было больше личных чувств, чем справедливого обвинения против этого отвратительного грешника. — С самого начала я знал, что вы недостойны мисс Чемни. Я знал, что вы изменчивы и непостоянны, но до тех пор, пока я не знал то, что услышал сейчас, я держал язык за зубами. Вы думаете, что я буду: молчать теперь, когда знаю, что вы сменили ухаживание за мисс Чемни на обольщение невинной жертвы. Нет, лжец, ни один ловелас не женится на дочери Марка Чемни, пока у меня есть силы разубедить его.

Уолтер слушал обвинения мистера Гарнера с ледяным спокойствием, но упреки доктора Олливента сильно задели его. Этот последний выпад показался ему кульминацией обиды. Во-первых, доктор был его врагом с самого первого их знакомства, он недооценивал его способностей, отрицал его талант, наконец, он был его тайным соперником по отношению к Флоре. Это слово «лжец» было слишком невыносимо для его терпения. Уолтер поднял легкий камыш, который нес, и бросил его, едва не задев лица доктора. Затем вся ревность и ненависть Гуттберта Олливента, этот огонь, скрывавшийся, до сих пор в его груди, вырвался наружу. Доктор схватил свою жертву в объятия тигра!

— Я повторяю то, что сказал, — воскликнул он. — Лжец, ловелас, шарлатан! Вы никогда не будете мужем Флоры!

Хриплые слова срывались с его губ во время схватки. Доктор крепко держал художника, но Уолтеру удалось освободиться из его рук. В какое-то мгновение, казалось, что молодой человек одерживает верх, но доктор, чувствуя, что проигрывает, призвал на помощь науку и нанес сильный удар в голову противника, который заставил Уолтера пошатнуться и беспомощно, бессознательно попятиться назад. Художник, шатаясь, отступал на скользкий дерн на краю утеса, пока с криком ужаса доктор не увидел, что тот исчез из вида. Гуттберт Олливент стоял на утесе один, уставясь глазами в пространство перед собой и похолодев от страха. Мог ли он протянуть руку, чтобы спасти жизнь? Мог ли он, человек с железными нервами, потерять над собой контроль даже в такой ужасной ситуации?

Он ступил поближе к краю и заглянул вниз. Красная земля была разломанной и осыпавшейся, и большое ее количество рухнуло вместе с человеком. А тот лежал у подножия утёса, наполовину погребенный осыпавшейся глиной и едва различимый с той высоты, на которой находился доктор Олливент.

«Мертв, конечно», — думал доктор с отчаянием.

Он поспешил вниз по пологой стороне утеса, это отвело его довольно далеко от упавшего, но другой дороги к побережью не было, только так можно было добраться до Уолтера. На полпути к цели он встретил незнакомца, бегущего ему навстречу.

— Как это случилось? — спросил тот.

— Он мертв? — воскликнул доктор.

— Мертвее не бывает. Как он упал? Вы столкнули его? — вопрошал Джарред дружелюбным тоном, как будто сбрасывание молодого человека с утеса было весьма поощрительным занятием.

— Мы столкнулись с ним, он напал на меня, но не я на него. Я держался сколько мог, не вступая с ним в схватку… Но его неутихающая ярость заставила меня нанести ему удар в голову, который и оглушил его. Пошатываясь, он отступил назад, трава была скользкой…

— Да, — перебил его Джарред холодно, — это был лучший способ уладить вопрос.

— На что вы намекаете? Я не говорил вам ничего, кроме правды.

— Было бы неверно сказать, что я вам не поверил, — ответил Джарред примирительно, — но следователи и присяжные более дотошны, чем я. Они могут подумать о правдоподобности такого дела, в конце концов, они вообще могут не поверить вам. Они могут назвать такое маленькое происшествие непредумышленным убийством или, если присяжные окажутся тупоумными деревенскими продавцами, то могут посчитать вас и мародером.