Однако все республиканские депутатские группы голосованием внутри каждой группы, большинством голосов, высказались в поддержку Совместного заявления и тех радикальных мер, которые в нем предлагались.

Когда закончилось вечернее заседание первого дня, на Красной площади депутатов встретили тысячи людей, образовавших живую цепь от Спасских ворот до гостиниц «Москва» и «Россия», где жили депутаты. Обращаясь к ним, люди скандировали: «Са-мо-рос-пуск! Са-мо-роспуск!»

Во второй день съезда на нем выступил Ельцин. Он говорил о кризисе власти, высшей точкой которого и стал недавний путч. Главной его мишенью стал союзный Центр.

– Августовский переворот не был случайным, - сказал Ельцин.
– Он явился закономерным результатом той политики, которая проводилась в стране. Уже длительное время в Советском Союзе существует и все более углубляется кризис власти. Союзное руководство из месяца в месяц действовало фактически вслепую, не имело четкого политического курса. Провозглашая правильные лозунги, на практике всячески тормозило их осуществление… С прошлого года активную роль в стране стали играть республики. Союзные структуры, отвергающие все новое, заняли по отношению к ним резко конфронтационную позицию. Около года длилась фактически холодная война между Центром и республиками. В союзных структурах так и не смогли понять, что обретение республиками… суверенитетов - это не «происки демократов», а объективная тенденция нашего времени. Были надежды, что Съезд и Верховный Совет СССР смогут начать генеральную реконструкцию Центра… К сожалению, этого не произошло. В дни путча в стране не было высшей законодательной власти, не было парламента. Руки хунты были развязаны. Своим бездействием Верховный Совет обеспечил ей режим наибольшего благоприятствования. Если говорить в целом, до последнего времени союзный Центр по сути оставался неизменным. Он безнадежно отстал от страны, перестал понимать, какие процессы в ней идут. В нем решающую роль продолжала играть партократия, чья позиция по отношению к переменам хорошо известна. И когда стало ясно, что страна окончательно выходит из-под контроля высших партийно-государственных структур, решили, использовать крайнее средство – насилие по отношению к миллионам граждан, по отношению к своей стране. Решили с помощью силы вернуть страну в прошлое.

Дошла речь и до Горбачева.

– Оценивая причины путча, - продолжал Ельцин, - не могу не сказать о роли президента страны. Его непоследовательность в проведении реформ, нерешительность, а порой и капитуляция перед агрессивным натиском ущемленной в правах партократии - все это создавало благоприятную почву для реванша тоталитарной системы. Не думаю, что Михаил Сергеевич не знал истинной цены Янаева, Крючкова, Пуго, Язова и других. Вспомним январь этого года, когда страна с тревогой ощутила: курс президента Горбачева делает резкий крен вправо. Позиции сдавались одна за другой, усиливалась репрессивная роль КГБ, узаконивалось участие армии в решении политических проблем, ужесточился контроль над средствами массовой информации.

Но Ельцин вовсе не собирается, подобно многим в то время, пригвождать Горбачева к позорному столбу, он верит, что путч стал для него уроком:

– Да, сегодня мы вправе предъявить претензии Горбачеву. Подчеркиваю - претензии, но не счет. После переворота страна, и в первую очередь Россия, стала иной. Иным стал и президент. Он нашел в себе силы многое переоценить. Это шаг, достойный доверия. Я, например, лично верю сегодня Горбачеву Михаилу Сергеевичу значительно больше, чем даже три недели назад, до путча.

(А до путча, когда была закончена работа над проектом Союзного договора, у них с Горбачевым, как мы знаем, сложились совсем неплохие отношения. Вспомним хотя бы их и Назарабаева встречу 29 июля в Ново-Огареве перед отъездом Горбачева в отпуск).

Чем же должен, по мнению Ельцина, заниматься президент СССР и вообще союзные органы власти? По его словам, главное, чем они должны теперь, в новых условиях, делать, - не раздавать команды и директивы, а согласовывать и координировать действия республик. Путчисты сорвали подписание Союзного договора, но, как считает Ельцин, не смогли уничтожить стремление республик построить новый Союз. Стал необратимым развал тоталитарной империи, а новые добровольные, равноправные отношения между республиками выстояли. Именно это не допустило анархии и хаоса в стране, высшие государственные органы которой оказались деморализованы и парализованы. Именно республики сегодня - главный источник стабилизации. Стремление подмять их, заблокировать только подтолкнет страну к катастрофе.

Все это очень важные слова. Многие до сих пор держатся мнения, что Ельцин люто ненавидел Горбачева, все делал для того, чтобы отстранить его от власти, ради этого готов был даже пойти на развал страны. В действительности, мы видим, после путча он как бы давал Горбачеву шанс нащупать правильную линию поведения, чтобы и страну сохранить, и самому остаться в политике. Другое дело, оставался ли в реальности такой шанс. Как на деле осуществить это ельцинское пожелание: президент СССР и союзные органы власти должны просто «согласовывать и координировать действия республик»? Вряд ли это дело президента, - скорее просто обыкновенного диспетчера.

Далее в речи Ельцина излагались краткие тезисы - что вообще надо делать. Первое - сохранить единое экономическое пространство страны. Второе - создать Союз как свободное содружество суверенных государств, основанное на сосуществовании различных форм межгосударственных отношений.

– Вот в этом мы должны немножко отойти от новоогаревских соглашений, - сказал Ельцин.
– То есть мы должны согласиться, что могут быть независимыми республики, которые настаивают на конфедерации и на федерации, на ассоциированном членстве и на экономическом союзе, но все-таки чтобы они были в какой-то единой системе.

Третье, на чем настаивал Ельцин, - сохранение союзных Вооруженных Сил при непременном контроле центра над ядерным арсеналом СССР. Четвертое - обеспечение строгих гарантий и прав человека на всей территории страны. Российское государство, выбравшее демократию и свободу, никогда не будет империей, ни старшим, ни младшим братом. Оно будет равным среди равных.

Такова была послепутчевая программа Ельцина, в общем-то совпадающая с тем, что содержалось в заявлении «10+1».

В выступлениях руководителей большинства республик прослеживалась все та же главная линия: республики более не намерены подчиняться Центру.