Зубейда вздохнула.

– О чём вы хотите поговорить со мной?

– Называй меня на "ты", - попросила Шахзода, - нам нужно привыкать друг к другу.

– Почему привыкать?

– Так будет лучше и тебе, и мне.

– Если вы хотите, пожалуйста.

– "Если ты хочешь..." Повтори.

– Если ты хочешь...

– Вот и хорошо, - сказала Шахзода.
– Пойдём в глубину сада, здесь нас могут услышать.

И она бесшумно двинулась между деревьями.

Зубейда послушно пошла за ней. "Она ходит по нашему саду, как по своему собственному", - успела подумать Зубейда.

– Скоро твоя свадьба, - сказала Шахзода.

– Я знаю, - улыбнулась Зубейда, - с поэтом Хамзой.

"Они уже сломали её, - подумала Шахзода, - ещё до свадьбы Она не в себе, нервы не выдержали... А я держусь, хотя видела и пережила такое, чего нет, наверное, даже в преисподней.

Откуда я беру силы? Злость. Она даёт мне силы. Злость и месть.

Это главное у человека. Кто живёт этим, у того ясная голова, быстрые желания. Злость, месть и разврат - вот что нужно человеку для здоровья".

И вдруг она заплакала.

– Что с тобой?
– испугалась Зубейда.

– Не обращай внимания, - всхлипнула Шахзода, - сейчас пройдёт.

"Зачем, зачем нужна аллаху ещё и эта жертва, ещё и эта невинная птица, которая даже не начинала летать?
– подумала Шахзода.
– Что там происходит у них на небе? Почему бог, как мясник, требует одну жизнь за другой?"

– Почему мы должны привыкать друг к другу?
– спросила Зубейда.

– А ты разве не знаешь?

– Нет, не знаю.

– И не догадываешься?

– Не догадываюсь.

"Дурочку изображает, - подумала Шахзода, вытирая слезы, - или меня считает дурочкой?"

Слабость её прошла. Минутная жалость, посетившая сердце, исчезла.

"Вспомни, для чего ты пришла,- напружинилась Шахзода.- Разозлись! Делай свое дело, оставь слёзы слабым..."

– Спустись на землю, - строго сказала она, - твоя свадьба будет не с поэтом Хамзой, а с моим мужем, Садыкджаном-байваччой.

Зубейда тревожно оглянулась. Ей послышались чьи-то шаги.

– Мы станем соперницами, - продолжала Шахзода, - но я не хочу, чтобы твоя судьба повторила мою. Многие завидуют мне, считая, что я купаюсь в золоте. Но это клетка из золота!

Такое же уготовано и для тебя... Я хочу помочь тебе, доверься мне. Мы должны дружить, а не воевать. Я попросила твою мать устроить эту встречу, чтобы подготовить тебя к свадьбе. Ты будешь во всём слушаться меня и делать всё, что я тебе прикажу.

Иначе ты навлечёшь на себя гнев мужа раньше, чем вы ляжете на брачное ложе...

Зубейде почудились голоса. Кто-то положил ей руки на горло.

– Нет, нет, нет, - прошептала она.
– Я не могу, не могу, не могу...
– Ей стало душно. Что-то сжимало голову, грудь.
– Это невозможно!
– рванула она платье на шее.
– Ты говоришь так спокойно об этом... Несколько женщин любят одного мужчину. Нет, я хочу, чтобы меня любили одну, я ни с кем не хочу делить свою любовь!

"А разве я не хочу, чтобы меня любили одну?
– подумала Шахзода.
– Ведь поэтому и появился Алчинбек. Уж его-то я не делю ни с кем, знаю точно... Но, может быть, я и байваччу не хочу делить с этой дурочкой? Может быть, я хочу, чтобы у меня было несколько мужей, чтобы они ждали по ночам и мучились - кого я выберу сегодня?"

– Птицы вьют гнездо вдвоём!
– страстно заговорила Зубейда.
– Звери вдвоём выхаживают детёныша! Почему же люди, почему люди?..

– Оставь!
– грубо оборвала Шахзода.
– Я не Хамза, чтобы слушать твои газели. А ты не птица, а женщина с длинными волосами и коротким умом. И не надо пытаться понять то, что является делом мудрецов. Готовься лучше к свадьбе. А если начнут беспокоить нервы, на-ка вот этот пузырёк. Здесь очень хорошее лекарство. Сразу успокоит.

Зубейда взяла пузырёк. И вдруг пошатнулась. Схватилась руками за грудь, медленно опустилась на землю.

Рисолат, мать Зубейды, слышала, как дочь вышла из дома, знала, что в саду её ждёт Шахзода.

"О аллах, прости меня, - молилась Рисолат, - зачем я согласилась на их встречу?.. Почему Шахзода так настойчиво просила о ней?.. Она умная и понимает, что мне, больной, тяжело готовить дочь к такой свадьбе. Она объяснит Зубейде, что Садыкджан не отступится от неё, - она это знает по себе. Пусть попробует научить несчастную мою дочь, как надо молодой жене вести себя в первые дни в доме мужа, чтобы не ссориться со старшими женами. Если уж аллах послал нам за наши грехи такое испытание, надо сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь Зубейде в её новой жизни".