По дороге домой мы оказались перед церковью на востоке 3-й улицы. Мы вошли и сели на скамью. Сидели молча. Не знаю, о чем думала Микела, я же думал о нас, о матери и бабушке, о Сильвии, о своей собаке и еще о многих других. Когда мы поднялись и пошли к выходу, Микела остановилась около образа Мадонны, сняла свое обручальное кольцо, затем мое и опустила их в щель ящика для пожертвования. Потом она взяла две свечи, и мы зажгли их. Я не сказал ни слова, потому что был согласен с ней. Я поднял глаза, посмотрел на Микелу и забыл обо всем на свете. Мне показалось, что весь мир исчез, что за стенами этой церкви ничего больше не осталось. Я просто смотрел на свою любимую, и у меня не возникало и тени сомнения в том, что такие чувства возможно испытывать к женщине, с которой познакомился не так давно. Казалось, рассудок на несколько мгновений оставил меня. Когда Микела оглянулась и посмотрела мне в глаза, я вздрогнул, у меня даже мурашки по коже пробежали.

На улице нас ослепил яркий дневной свет.

— Правда, красиво было в церкви? — спросил я у нее.

— Да. Я довольно часто захожу в церковь. А ты знаешь, что я писала диплом по средневековой иконографии Девы Марии?

— Интересно… Как-нибудь объяснишь мне, что это такое. А ты веришь в Бога?

— Я агностик.

— Агностик? А что это конкретно значит?

— Агностик — это человек, который утверждает, что он не знает ответа на вопрос, касающийся существования Бога, или же что человеку, невозможно постичь Божественный промысл, поэтому он не может сказать что-то определенное о Его существований. А ты в Бога веришь?

— Я вот сейчас заметил, что даже не знаю, верю ли я в Него или нет. В детстве да, верил, потом какое-то время не верил» а затем вера снова вернулась. Это у меня периодами. Когда был маленьким, то мне хватало пустяка, чтобы потерять веру в Бога. В отношениях с Богом я часто занимался вымогательством. Ты представь, на какое-то время я перестал в Него верить, потому что у меня не росли волосы на лобке. Моя вера имеет прерывающийся характер.

— Ну что же, волосы на лобке — это достойная причина для потери веры. Как бы то ни было, в твоем случае речь идет о маловерии, по-гречески — oligopistia:несостоятельная, короткая вера.

Я со странным удивлением посмотрел на нее.

— Хорошо, я закругляюсь, а то у тебя от напряжения кровь сейчас из носа пойдет. Идем выпьем кофе.

Вечером мы ужинали дома, после ужина я, остался ночевать у нее. Первая ночь в постели с моей женой. Мы общались, целовались, гладили друг друга, ласкали, но я так и не вошел в нее. Мы только дарили друг другу ласку и нежность. Мы так и заснули в объятиях друг друга.

Утром я шутливо сказал ей:

— Видно, это правда, что после свадьбы перестают трахаться.

Оставалось всего несколько дней до приближающейся разлуки. Нас, как и Золушку, ожидало скорое окончание бала, как и всей сказки.

На следующее утро, когда я провожал Микелу на работу, мы увидели засыпанную снегом Барроу-стрит. Для нас стало полной неожиданностью в солнечный апрельский день оказаться вблизи улицы, занесенной снегом. Барроу-стрит — это обсаженная деревьями короткая улочка с невысокими домами, сложенными из красного кирпича. Когда я бывал в этом районе, мне нравилось гулять тут. Из окон Гринвичской музыкальной школы всегда доносились звуки музыки. В основном играли на фортепиано.

Снег лежал на тротуарах, на крышах машин, на ветках деревьев. По улице проходили люди, одетые по-зимнему. Эго было красиво, сюрреалистично, в духе фильмов Феллини.

Мы подошли поближе, но пройти дальше не смогли. Поперек улицы стояло ограждение.

— Можно пройтись по снегу?

— Нет, извините, но это невозможно. Вам даже нельзя здесь останавливаться.

Почти сразу же раздался голос из мегафона:

— Мотор!

— Вам придется отойти в сторону.

Шли съемки фильма. Один прохожий сказал, что видел Винсента Галло, который обычно снимается в боевиках.

— Жаль, что нам не разрешили пройти по улице, я бы мог оставить для тебя на снегу отпечаток ангела, — обратился я к Микеле.

— Да, только мне пришлось бы помочь тебе подняться, иначе на снегу останется след от рук.

Меня поразил ее ответ. Я бы моментально женился, если бы не был женат на ней.

Мы зашли выпить кофе в бар на Воверли-плейс. Там была приятная обстановка, но мы предпочли сесть на улице. Кофе был отличный, а печенье с фундуком — просто объедение.

До конца нашего союза оставалось всего ничего.

— Сделай мне эксклюзивный подарок, — сказала Микела.

— Подарок? Какой?

— Ну, например, расскажи, что ты такого сделал, о чем никому никогда не рассказывал.

— Сразу трудно ответить… дай подумать.

— Но это должно быть то, в чем ты на самом деле никому не признавался.

Я немного поколебался, а потом решил выложить ей свою историю. Вспомнил я ее быстро, но она казалась мне довольно глупой.